Жила-была кровь. Кладезь сведений о нашей наследственности и здоровье

Кровь имеет отношение еще к одному искусству — кулинарному, столь дорогому французам и любителям французской культуры. Речь о содержании крови в блюдах. Изначально требование к ее отсутствию в пище было санитарной мерой, позволяющей избежать потребления мяса животных, умерших от «чумы»[166]. Позже это приобрело религиозный смысл: нельзя вкушать кровь жертвы, чтобы не осквернить себя ею, — такой подход сохранился в обычаях питаться кошерной и халяльной едой. Их цель — воздержание в качестве дара богу, в данном случае отказ от удовольствий и проявление стойкости, что практикуется до сих пор. Кстати, в определенной форме это присутствует и в христианской традиции: Великий сорокадневный пост после карнавала (от лат. carne vale — мясо, прощай!) или пост по пятницам, который практиковался до Второго Ватиканского собора (1962–1965 гг.)[167].

Примечательна история крови в кулинарии^{39}. Она исчезла из пищи с появлением первых христиан, которые избрали своим символом рыбу[168], как считалось, бескровную, и вернулась, когда другой символ Христа — агнец (столь же древний, но в какой-то момент попавший в опалу) вновь стал популярен благодаря решению антипротестантского Тридентского собора (1545–1563 гг.), подтвердившего католические догматы. В результате кровь вошла в состав дорогих соусов, которые еще называли «соусами по-королевски», в то время как бедняки стали готовить венозную кровь из копыт животных, она считалась возобновляемой, поэтому не считалась священной, — так появилась кровяная колбаса и другие деликатесы, которых теперь насчитывается более шестисот разновидностей во всем мире, но большинство производится во Франции.

Это то, что касается, если можно так сказать, светлой стороны потребления крови, но есть и темная. В XVIII веке широко распространилась черная магия. Конечно, она существовала и прежде, но теперь ее сеансы стали доступным и популярным развлечением аристократии. Среди ритуалов было осквернение звериной кровью гостий (тела Христова), освященных и предназначенных для вкушения верующими. Из-за подобных обрядов множились жертвоприношения животных, а иногда и людей.

Тут стоит уделить внимание кинематографу с его бесчисленными кровавыми сценами, назовем их гемоглобиновыми[169]. В этом жанре существует два направления: фильмы о вампирах и Дракуле, ведущие свою историю со времен немого кино, и gore-фильмы[170], наиболее известный из которых, пожалуй, «Техасская резня бензопилой» (реж. Тоуб Хупер, 1974 г.)^{40}. Кровавые фильмы ужасов, быть может, больше, чем другие виды искусства, выполняют катарсическую или гипнотическую функцию: «Это же не на самом деле, это кино — в настоящей жизни такого произойти не может», — говорим мы себе. То же объяснение годится и для кровавых моментов, присутствующих в детских сказках, — некоторые из них совсем не щадят чувствительных малышей: ни у кого же не возникает сомнений в том, что Синяя Борода жесток?

Не менее кровавыми могут быть графические романы, комиксы и манга, представляющие собой смесь литературы и кино.

Более тонкий по сравнению с таким «эксплицитным» показом крови подход находим в живописи разных веков^{41}, в особого рода сюжетах: это охота, мученичество святых, Страсти Христовы, всевозможные батальные сцены. Кровавыми изображениями живопись изобиловала до девятнадцатого века, потом они вернулись в начале двадцатого, когда появились весьма интересные авторы. Наиболее примечательна из них, на наш взгляд, мексиканская художница Фрида Кало, в большинстве картин которой присутствует кровь: например, две сидящие рядом женщины обмениваются кровью через связанные сердца и сосуды (фактически двойной автопортрет)[171]. Спустя полвека два феноменальных живописца более жестко продемонстрируют кровь в своих работах. Это художник гаитянского происхождения Жан-Мишель Баскиа (1960–1988) и американец Кит Харинг (1958–1990)^{42}. Стоит отметить, гаитянская живопись и, похоже, отчасти бразильское искусство во многом вдохновлены синкретическими культами, такими как вуду или его афробразильские разновидности, и потому в них широко представлены кровавые сюжеты.

Интерес культуры к крови возник на заре человечества и сохраняется до сих пор. Существует множество других доступных субстанций, но именно кровь продолжает притягивать внимание официального искусства и андерграунда, балансирующего на грани провокации, а также, и это очень тревожно, существует даркнет — темный Интернет с нелегальными страницами, площадками черных рынков и криминальными сайтами, принадлежащими террористам и торговцам людьми. Если верить литературе, располагая верными кодами и достаточным количеством биткоинов (криптовалютой, находящейся в обороте децентрализованной платежной системы), можно получить доступ к сайтам, демонстрирующим изуродованных, истекающих кровью, убитых, расчлененных, лишенных кожи людей — бесконечные потоки крови; и ведь одни мерзавцы это делают, а другие на это смотрят (вероятно, здесь существует «рынок», поистине леденящий кровь).