Жила-была одна семья

— А если разбираешься, скажи, пожалуйста, станет ли нормальная звукозаписывающая компания или хороший продюсер тратить время и деньги на выпуск диска никому не известного исполнителя, если он не сможет окупить их вложения: не поедет на гастроли, не даст интервью, не распишется на пупках у фанаток? И даже если предположить, что умелая реклама может привести к неплохим продажам альбома, надо хорошенько подумать, стоит ли браться за это дело: ведь никакой профессиональной записи не осталось.

— То есть?

— Есть то, что писал сам Вовка. А до студийной записи он не дожил нескольких дней. Вот и скажи, будет ли кто-то связываться с таким проектом при отсутствии живого голоса.

— Сейчас мало кого интересует живой голос.

— Минусовку необходимо с чего-то писать, или я не права?

Его молчание было красноречивее всяких слов, и Саша лишь горько вздохнула:

— Вот видишь…

— Его песни можно показать другим исполнителям. Ведь были же прецеденты. Помнишь Татьяну Снежину?

— Помню. Но это романтика, мелодичность. А здесь рок.

— Далеко не все рокеры поют свои песни.

— Знаю. — Саша стушевалась. — Честно говоря, я как-то не думала об этом. Просто сил не было. Рядом с его смертью все потеряло значение. Но, наверное, ты прав, ради его памяти я должна попробовать. Позвоню продюсеру, когда вернусь в Москву.

— Известный продюсер?

Саша назвала фамилию, спросила:

— Известный?

— Не так чтобы очень, — неожиданно хохотнул он и тут же снова стал серьезным: — Хотя, несмотря на это, я не сомневаюсь в том, что тебе удастся добиться своего.

— Почему ты так уверен? — Она вдруг задала один из тех вопросов, которые сама не терпела. Это был вопрос, ответ на который всем известен заранее, и задают его лишь для того, чтобы еще раз услышать ответ. И она получила что хотела. Сергей показал глазами на альбом с фотографиями, лежащий между ними на столике, и сказал:

— Эта книжечка говорит о многом.

Саша, хоть и ожидала похвалы и, в общем, к похвалам привыкла, отчего-то застеснялась, потупилась, тут же отругала себя за девичью стыдливость, встретились с ним глазами и произнесла нарочито небрежно, со смешком:

— Да, говорят, я талантливая.

— Полностью согласен со всеми, кто так говорит, — он снова придвинул к себе альбом, который за время разговора успел просмотреть несколько раз, быстро нашел какую-то фотографию, показал Саше:

— Вот это впечатляет.

Девушка перегнулась через стол, чтобы посмотреть, какое из ее творений ему показалось особенным. С этим альбомом, в котором были собраны снимки ее работ, Саша практически не расставалась. Жизнь не раз предоставляла ей шанс вовремя продемонстрировать свои труды при неожиданном знакомстве с владельцем галереи. Но она давала и не связанным с ее профессией людям посмотреть альбом. Не для того, чтобы бравировать талантом, просто ей была интересна реакция, хотела проверить, что найдет, что увидит в их глазах — искреннее понимание или пустое равнодушие: «Куклы и куклы, подумаешь…»

Сергей пока ни о чем спросить не успел. Впрочем, Саша осознавала, что у него просто не было такой возможности. Говорила-то ведь она, а он, как ей показалось, слушал, не отвлекаясь. Она говорила про вареники, и он спрашивал, какую начинку она предпочитает, рассказывала о сестре, и он сетовал, что один у родителей, жаловалась на скоротечность времени, вспоминая, как изменились Нодар и Эсма, — шутил, что «лучшее, конечно, впереди», упомянула о Вовкиной музыке — засыпал градом юридических советов. Казалось, что альбом, который он листал между делом, просто служил механической игрушкой для человека, привыкшего во время важного (а Саша почему-то не сомневалась в том, что он был очень важный) разговора вертеть что-то в руках. Но теперь оказалось, что механикой его движения не ограничивались. Он успел рассмотреть фотографии и даже выделить какие-то для себя. Ей не терпелось увидеть, что именно поразило его воображение. Она почему-то была уверена, что он не станет обращать внимания на то, от чего обычно не могут оторваться другие. Он уже стал для нее необыкновенным и обязан был иметь необычное мнение. Таковым оно и оказалось: необычным и совершенно неожиданным. Он показывал на ничем не выдающуюся куклу в русском национальном костюме, улыбающуюся из стеклянной витрины яркими губами, над цветом которых Саша трудилась не один час. В общем, кроме малинового рта и красивого сарафана, эта модель ничем особенным не выделялась.