Жилец

Все молчали. Перспектива, нарисованная Петром всем представилась вполне реальной. Предложение о пасеке не нашло отклика ни у кого. Повисла пауза.

Видно, председатель все рассчитал и был готов к тому, что его предложение не понравится семье Яремчуков, и когда в течение несколько дней от них не последовало никакого решения, он на очередном заседании правления объявил, что Яремчуки сократили предполагаемую сумму денег на ремонт и их на всех не хватит, поэтому они сейчас сокращают список. К вечеру эту новость знало все село, мало того, ходили слухи, кого уже конкретно исключили из списка, а кого еще только собираются. На следующий день перед правлением колхоза собралась толпа односельчан и гневно требовала, чтобы правление заставило Степана не трогать деньги на ремонт и вообще, пусть он подаст свой план, а мы, сами посмотрим, обсудим и если его план нас не устроит, то составим другой, наш. Председатель объяснял, что правление не имеет права что-нибудь требовать от Яремчуков, потому что они не являются членами колхоза, а деньги их личные, ими заработанные и они сами решают, куда их тратить, то ли сделать доброе дело людям, отремонтировав им жилье, то ли купить себе еще один трактор, это их дело и никто им не указ.

— Я лично проработал в колхозе всю свою жизнь, — продолжил председатель, — но десятой части не заработал того, что Степан получил за два года, а все потому, что мне никто не помогал, и Степан не смог бы заработать, если бы вы ему не помогли.

«Как это мы ему помогли?» — пронеслось в толпе.

— А очень просто, хитрый Степан давал вам сельхозпродукты вроде бы как даром, а вы его «благодарили», отдавали в разы больше, а он это куда девал? Молчите! Я тоже не знаю. Может, продавал, тогда понятно, откуда у него столько денег. И вообще, я не верю, что он все свои деньги решил отдать вам на ремонт, но это мое мнение, вы можете думать иначе, но у Степана все есть, и трактор, и деньги, а вы всю жизнь работали и работаете от зари и до зари, а как были голые и босые, так и остались. Вот, например, ты, дед Назарий, тебе Наталка сколько пшеницы дала?

— Четыре ведра.

— А как ты ее «отблагодарил»?

— Отнес ей ведро орехов.

— А ты знаешь, что если бы ты продал эти орехи, то на вырученные деньги смог бы купить не четыре, а шесть или даже семь ведер пшеницы? Нет! А Яремчуки знают.

— А тебе, тетка Василина, что дала Наталка?

— То, что я просила, то и дала, мешок зерна, а потом еще ведро орехов.

— А ты ей что?

— Ничего, у меня нечего дать ей, а она и не просила.

— Так-таки ничего?

— А, вспомнила, я ей дала связку сушеных белых грибов.

— Вот! А говоришь ничего. Вот так и все мы, помним, что нам дают, и не помним, чем мы «благодарим», а такие вот Яремчуки наживаются на нашей доброте.

— Подожди, председатель, Яремчуки мои соседи и я ни разу не видела, чтобы они что-нибудь, кроме зерна, отвозили на продажу, — возразила баба Леся.

Все зашумели, зашикали на бабу Лесю: «Много ты знаешь… Тебе, наверное, Яремчуки по-соседски подкидывают кое-что, вот ты их и защищаешь… А у меня в прошлом году корова сдохла, кто мне ее заменит? А у меня Степан вспахал, засеял, собрал урожай, так что я ему за это теперь по гроб буду обязан?» Кричали все и каждый норовил сказать, что у него наболело, и хотел, найти виновного в своих бедах. Казалось, что все кричат и никто никого не слушает, но это было не так. Председатель, зная особенности характеров односельчан, обращался с короткими репликами то к одному, то к другому, умело направлял их недовольство в сторону Яремчуков, и когда дело было сделано жестами успокоил толпу:

— Я всех вас внимательно выслушал и понял, почему Яремчуки богатеют. Получается, что мы на них горбатимся и причем сами к ним в ярмо залезли, а они что хотят то и делают, хотят — трактора покупают, хотят — двор отстраивают, а на нас им наплевать, кинули кость — насчет ремонта жилья, а мы и обрадовались. Я не удивлюсь, что они кому-то отремонтируют, а на оставшиеся деньги еще один трактор себе купят или даже комбайн, и к следующей зиме еще богаче станут. Я у вас хочу спросить, правильно ли это, что одни как были бедными, так и остаются, а Яремчуки из года в год богатеют и обирают бедных? Или я не прав? Если так, то давайте разойдемся и пусть все останется, как есть.

Толпа возмущенно зашумела: «Гнать их, мироедов, хватит им кровь нашу пить… Забрать у них нажитое нашим горбом богатство и передать колхозу, а хату спалить…»

Некоторые призывали не откладывать в долгий ящик, а прямо сейчас брать вилы и идти на справедливую расправу с Яремчуками. Председатель не очень верил в исполнение этих угроз, но знал, что основная его цель достигнута: сформировано общее недовольство Яремчуками и этого на первом этапе хватит.