Жили-были

А всё повелось от Тантала, сына Зевса и фригийской царицы Плуто. Рос сей отпрыск на всём готовом, как водится у власть и силу предержащих, и был обласкан не только громовержцем, но и всем, подпевающим ему, Олимпом. Едва отпрыск вошёл в возраст, как стал управлять городом Сипилом, что в Лидии. Всем в изобилии наградили его боги, А то как же! Ведь золотая молодёжь, как ни крути! И на колеснице по встречной, и по головам соплеменников, если душа пожелает! Потому, что всё дозволено, потому, что вхож на пиры к олимпийцам, как, собственно, и они к тебе за стол. Тантал даже амброзию и нектар, единую пищу богов, беспрепятственно приволакивал в Сипил, угощая ею горожан, словно богоравный.

Папаша искренне любил сынка, баловал всепрощением и даже, когда в порыве отчей привязанности воскликнул:

— Сын мой, проси, что хочешь, я исполню всё без раздумий!

В ответ получил:

— Я не нуждаюсь в твоих милостях. Жребий, выпавший мне, прекраснее доли богов! — отец не наказал гордеца, хоть и опечалился ответом сына.

А тому что? Действительно, сыт, пьян, нос в табаке и никакой ответственности. Даже почтения должного ни к отцу, ни к прочим небожителям.

Взять историю золотой собаки. Так вот, на острове Крит новорождённого Зевса охраняла эта самая собачка. Став властелином мира, тучегонитель холил и лелеял преданное животное как только мог. И вот царь Эфеса Пандорий, восхитившись золотой собакой, выкрал её с Крита и отдал на сохранение непочитателю родителей, своенравному Танталу, который надёжно её спрятал, а на вопрос Зевса:

— Сын мой любимый, где священная собака из святилища Крита, которую тебе, как мне доложили богини судьбы мойры, передал Пандерий?

Сынок с пренебрежением ответил:

— Не видел я твою псину. Даже могу поклясться в этом.

И это стерпел отец нерадивой кровинушки, не наказал любимца за клятвоотступничество, хоть сам ведал по всё, что творилось в подлунном мире.

Переполнил же чашу отцовского терпения Тантал новым преступлением. Задумал он от безделья и большого ума испытать всезнание богов, чтобы потом посмеяться над ними, при их возможном невежестве в предвидении. Позвал он, считай, весь Олимп на пир и приготовил им ужасную трапезу из тела собственного сына. Заставь дурака богу молиться, так он лоб расшибёт, как говорят земные. Но тут ещё хуже, ещё мерзостнее! В своём культе личности, что возвёл Тантал в Сипиле, даже чувством самосохранения пренебрёг богатый самовлюблённый выродок.

Но разгадали злой умысел боги и не прикоснулись к ужасному блюду. Более того, Гермес оживил мальчика и с миром отпустил на волю. Вот после этого пира и рассвирепел Зевс и самолично низверг Тантала в царство Аида, где и по сей час несёт ужасное наказание изверг рода земного и небесного.

Томимый жаждой и голодом стоит он по горло в прозрачной воде, а над его головой склоняются от обилия плодов ветви фруктовых деревьев. Но лишь только наклонится Тантал к источнику, вода тут же исчезает, оставляя после себя сухую землю, а стоит протянуть ему руку за фиником или яблоком, тут же налетает ветер и уносит прочь плодоносные ветви. Но не только вечный голод и жажда терзают проклятого Тантала! Над самой его головой нависает огромная скала, готовая вот-вот упасть и раздавить нечестивца. Так к страданиям плоти присоединяется извечный страх, троекратно усиливая Танталовы муки. Такая вот справедливая расплата за чванливую дурь и собственное высокомерие, основанное на предательстве и злодействе.

3

Пришла беда — отворяй ворота! Не любят несчастья ходить в одиночку, как справедливо об этом замечено издревле. Не успеешь простудиться, а у тебя уже воспаление лёгких на две стороны. Едва успел совладать с любовью, как уже плати алименты и дели имущество. Возьми простую выпивку в канун кануна Дня Железнодорожника. Так на другой день не только похмелье всю телесную оболочку иссушит, так ещё в прибавку и душевные муки о содеянном в беспамятстве. А иной непьющий только расслабится, как тут же тебе и ипотека, и кредит, и супружеский долг. И за всё плати по полной! Даже тогда, когда доброе дело сделаешь.

На Востоке вся круговерть начиналась, когда выпускали злобного джина из бутылки, а на Западе начало повальных несчастий положил Прометей. Этот сердобольный титан подарил людям огонь, обучил многим знаниям и сделал их мир радостным и светлым, чем очень разозлил Зевса, считавшимся до той поры единоличным управителем всех смертных. Рассердился тогда громовержец не на шутку и велел приковать Прометея цепями в горах Кавказа, а не в меру счастливым людям послать на землю всё зло, которое он изобрёл для острастки человечества. Сначала, правда, не всем поголовно, а лишь семейству провинившегося титана.