Жили люди как всегда. Записки Феди Булкина

Совершенно секретно

О реалиях же сегодняшнего дня. Обязали всех носить маски. Как же теперь она узнает меня? Она и прежде-то… затруднялась.

Решил все же не надевать, чтобы ей было легче. А она, лишь ступил я ступенькой первою с улицы, мне: «Гражданин! Вы куда? У нас без масок запрещено!» Я надел. А она как всегда: «Кто? К кому? Куда? В какую квартиру?..»

Ф.М. Булкин

Сегодня, в 18:00 по московскому времени, при переходе моста р-н Хорошево-Мневников, в направлении Крылатского, сотрудниками правоохранительных органов был задержан некий К.К. Скворешкин. Житель Северного административного округа. В зоне «отхождения» от места «добровольного отбывания», превышающей допустимую в 3,5 км. (Заключения подорожной полиции прилагается.)

На просьбу сотрудника правоохранительных органов о предъявлении пропуска на прохождение моста, нахождения на улице в условиях эпидемии, ответил, что имеет право ходить где хочется, упоминая конвенцию о правах человека. Сотрудник повторно, и очень вежливо, попросил у К.К. Скворешкина пропуск. Вместо предъявления пропуска отбывающий, упомянул конституцию, был без маски, хотя и в наручниках. И не показав пропуска, продолжал движение в направлении Крылатского по мосту. Хотя медленно. В кандалах.

На вопрос «почему без маски?» сказал, что в ней потеют очки, хотя очков на нем не было (протокол с места задержания прилагается). О причинах, побудивших выйти на улицу под угрозой жизни себе и другим отбывающим, сказал – «подышать». На вопрос, знает ли, что таким способом распространяет инфекцию, сказал, что абсолютно здоров и ни на кого не дышит. На просьбу показать справку о состоянии здоровья, анализы или хотя бы документ о прививке сказал, что анализов не сдавал и не собирается, прививку делать не будет, потому что «после вашей прививки анализы будут такими, как нужно вам». На вопрос сотрудника «а как нам нужно?» ответил «сами знаете как». После чего нарочито чихнул.

Сотрудники были вынуждены принять меры дезинфекции, самоспасения и надеть скафандры. После чего на расстоянии, безопасном для заражения, очень вежливо разъяснили идущему, что, несмотря на конвенцию с конституцией, есть закон «инфекционного времени», по какому в связи с заботой о его же здоровье и здоровье всех отбывающих дышать можно только в запертом помещении, и попросили проследовать к месту прописки. На что задержанный продолжал движение в противоположном от места прописки и сотрудников направлении по мосту, мотивируя тем, что в запертом помещении задохнется.

После чего, не сокращая означенной самоспасением дистанции, сотрудник правопорядка сделал предупредительный выстрел в воздух. Однако задержанный продолжал движение в направлении Крылатского СЗО. В связи с чем сотрудником был произведен повторный предупредительный, после чего, в согласии со статьей «инфекционного времени», данные о нарушителе были переданы на КПП противоположной стороны Крылатского моста. Третий заключительный предупредительный выстрел в упор был произведен на означенном законом «инфекционного времени», безопасном для жизни расстоянии сотрудником встречного КПП.

Несмотря на произведенные меры по задержанию, отбывающий от органов правопорядка скрылся.

Смерть констатировала передвижная станция скорой помощи Департамента здравоохранения г. Москвы.

Лазарь

Одинокая очень, вижу я, эта женщина всемогущая, и не все она может. И печальна шаль на плечах ее, водолазка вечная, руки зыбкие, губы узкие, тень, склоненная над газетой…

Переписал бы ты ее, Господи. Пожалел… Тут ведь пары строчек черкнуть тебе, а ей хватит утешиться, чтоб хоть шарфик детский в окошке своем заснеженном… чтобы не себе одной чай.

Ф.М. Булкин

Люди все мы здесь одинокие. Алексей Иванович вот жену схоронил, детки взрослые у него хоть и есть, а сюда к нам они его определили, «дослужился, дурак», говорит. А и верно, все мы здесь дураки, дослужились. Иногда оглянешься и подумаешь: если б знать, как все это кончится, лучше б не знать. А сейчас-то знаешь, наверное, и не денешься никуда. Потому что в жизни и родиться не спросят, и доску гробовую не обойдешь.

У Петра же Андреевича сын погиб, единственный был, и с женой после этого помешательство сделалось, значит, совершила над собою она преступление, весь он сед. Говорят, Господь не дает непосильного испытания, но зачем же тогда испытывать? Я не знаю.