Жилины. История семейства. Книга 1

Грамотой Феофан уже лет в шесть или семь овладел, в его семье все грамотеями росли, вот он и пристрастился книги читать. Их в родительском доме изрядно было. Книги разные, и он их все прочёл, все интересными оказались. Но больше всего ему русские народные сказки понравились. Он каждую не по разу прочитал, почти наизусть выучил. И интересно читать их было, и пользительно. Думать они заставляли, сказки эти. Народ – он ведь всякую ерунду не сочинял. Это не писаки разные, которые напридумывают незнамо что. Народ – он мудрый, поэтому и в сказках мудрости всякой много, только внимательно читать надо, над каждым словом почти размышляя. И вот ведь до чего он уже сам давно додумался: в каждой второй сказке обязательно Иван присутствовал. И часто его все за дурака держали, а он раз да бах – умнее всех оказывался. Они-то в дураках оставались, а Иван на царский трон усаживался. Поневоле задумаешься, в чём же там дело. А тут ещё разговор один, который никак забываться не хотел.

Молчание затягивалось. Иван, наверное, ждал ответа. Феофан и решил, что теперь самое время ещё раз обдумать тот вопрос, который возник у него после давнего уже разговора с одним старым, но, видать, мудрым человеком. Сейчас и времени для этого было достаточно, да и собеседник интересный рядом сидел. Вот он медленно так, почти по слогам проговорил:

– Старики как-то баяли, что некоторые имена колдовской силой обладают. Ты про это что-нибудь знаешь?

Иван лишь плечами пожал, но Феофан сразу же оживился:

– Удивительно, я почему-то думал, что ты об этом знаешь. Так вот, говорят – может, и зря, конечно, но слышал не один раз, – что самой большой такой силой обладает твоё имя. – И он пристально посмотрел на Ивана.

Тем временем их телега почти совсем остановилась. Лошадь почувствовала, что никто из седоков на неё внимания не обращает, и пошла еле-еле. Хорошо хоть в поле не свернула, чтобы овса ещё не убранного пожевать.

– Мне кажется, – задумчиво проговорил Иван, – что всё это совсем не так, дядя Феофан. В нашей деревне каждый третий мужик, наверное, Иваном зовётся, но никакие чудеса никто их них творить не может.

– Так-то оно, конечно, так. Я то же самое и одному старику сказал. Так он мне знаешь что ответил? Ты послушай и подумай хорошенько, а уж потом возражай. Вот что он мне сказал: «Не может потому, что не знает, что может».

Феофан замолчал и снова вопросительно посмотрел на Ивана. Тот головой покрутил, но возражать сразу не стал, а отвёл глаза куда-то в сторону.

Сзади раздался крик:

– Эй, Феофан, ты что, заснул там? Так мы до морковкина заговенья ехать будем.

Феофан только тут заметил, что лошадь плетётся нога из-за ноги да так и норовит травку с обочины пощипать.

– И, милая… – взмахнул он кнутом.

Кнут свистнул в воздухе. Лошадь встрепенулась и пошла вначале быстрым шагом, а после следующего щелчка кнута перешла на рысь.

Иван тоже как бы очнулся.

– Возможно, ты и прав, дядя Феофан, – ещё раз задумчиво произнёс он. – Возможно. Но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из моих знакомых Иванов хоть какие-то чудеса творил.

– Так речь ведь не о чудесах идёт. А о том тайном древнем колдовстве, которое желания помогает исполнять, а также в работе, да и вообще в разных жизненных ситуациях способствует. Вот о чём я говорю.

– Ну, не знаю. Мне кажется, что всё от человека зависит. Овладеет мастерством – всё у него получаться станет, а как его зовут – какая разница?

Дремавший рядом Прохор тем временем проснулся и молча сидел, слушая этот странный разговор. Услышав последние слова Ивана, он решительно поддержал своего друга:

– Я с Иваном согласен. При чём здесь имя? Ведь ежели человек пустой, мастерством не владеющий, у него же ничего получаться всё равно не будет, хоть он весь из шкуры своей вылезет. Вот возьми моё имя. Я же не Иван, а вспомни, как купец сказал, увидев мою работу: «Золотые руки у парня». Вот так – золотые руки. – Он руки приподнял и на них внимательно посмотрел, как будто в первый раз увидел. Даже покрутил в разные стороны, то растопыривая пальцы, то сжимая их в кулаки.

Разговор сам собой затих, хотя видно было, что Феофана никто убедить ни в чём не смог, а может, и сам он ни в чём убеждаться не захотел. Так хорошо жить, веря, что найдётся когда-нибудь, в какую-нибудь трудную минуту некий Иван, который решит за тебя все проблемы, а ты будешь на печи лежать да семечки лузгать.

Солнце нещадно пекло, и Феофан решил укрыться где-нибудь в тени деревьев да дать лошадям небольшую передышку. Вскоре впереди показался берёзовый перелесок. Вполне удобное место для отдыха. Рядом текла речка, неширокая и неглубокая, но окунуться и немного охладить распаренное тело было можно. Да и перекусить не мешало.

Обоз съехал с накатанной дороги, лошади, словно почувствовав, что смогут немного травки пощипать, легко тянули телеги по кочковатой земле, а забежав в заветную тень, сразу же без понукания останавливались и опускали головы к свежей, росшей в тени и потому не пересохшей от жары зелёной травке. Распрягать их не стали, а то ещё разнежатся, потом трудней ехать будет.