Жилины. История семейства. Книга 2

Когда он вышел из одной лавки, где затеял серьёзную торговлю с хозяином, считая, что тот непомерно высокую цену на свой товар установил, а тот поддался и существенно ему уступил, Иван понял, что торговаться нужно везде. То, что Тихон не любил длинных переговоров и борьбы за каждую полушку, им на пользу не шло. Пусть один продавец совсем немножко цену с товара скинет, другой тоже, а третий, глядишь, уже и поболее, так ведь на этом не только они с Тихоном выиграют, а и их покупатели, и, может быть, весьма существенно. Именно тогда Иван понял, что он совсем не владеет наукой торговли, хотя уже подозревал, что такая наука должна существовать. «Где бы найти учителя, который объяснит, что такое настоящая торговля?» – задумался Иван, пока выбирался на главную торговую улицу ярманки.

Неожиданно впереди он увидел Ольгу Васильевну. Пожарская только что вышла из одной из лавок, но уже на улице всё продолжала разговаривать с её хозяином, крупным немолодым мужчиной, сильно поседевшим и обрюзгшим. Тот её о чём-то умолял, но она была непреклонна. Иван только последние её слова разобрал:

– Я уже сколько раз это слышала, а денег как не было, так и нет. Я тебя с остатком товара отсюда не выпущу, он в счёт оплаты за место пойдёт. Ясно? – Она повернулась и решительно пошла дальше.

Иван бросился вдогонку. Когда он пробегал мимо мужчины, заметил, что тот был очень и очень удручён.

Пожарская шла не спеша, кивала направо и налево головой, отвечая на приветствия, видно было, что она очень довольна собой.

– Ольга Васильевна, – решил окликнуть её Иван, когда почти совсем с ней поравнялся.

Пожарская остановилась и оглянулась, на устах её расцвела улыбка:

– Ой, Ванюша, а я всё думаю, что надо зайти к вам и узнать, как здоровье его сиятельства.

– Тихон Петрович как заснул ещё в нашем присутствии, так до сих пор не проснулся. По крайней мере, когда я уходил, он ещё спал, – поправился Иван.

– Очень он приятный человек, – задумчиво произнесла Пожарская, – с ним так легко разговаривать. Да даже если он молчит, а ты рядом находишься, от него такая сила во все стороны идёт – невольно от этой силы сама заряжаешься.

– Ольга Васильевна, – Иван дождался, когда Пожарская закончит говорить и на него вопросительно посмотрит, – дозвольте к вам с просьбой обратиться. Вы ведь скоро будете пересматривать своих арендаторов. Кому-то, может, откажете, кто-то сам уйдёт. Вот мы и хотим попросить вас, ваше сиятельство: подумайте о нас, грешных. Мы бы хотели в новом году какую-нибудь лавку арендовать, небольшую, но желательно в хорошем месте, где поток покупателей большой. – И он так заискивающе на неё посмотрел, что она чуть не рассмеялась:

– Ох, Иван, ну и хитрец же ты, умеешь найти путь к женщине! – Она буквально на секунду задумалась, но тут же развернулась, схватила Ивана за руку и потащила за собой. – Пойдём, я тебя конфеткой награжу.

Дошли они до той лавки, где Иван её заметил, Пожарская резко открыла дверь, так что шнурок, который к колокольчику был привязан, лопнул, отчего колокольчик только один раз звякнул и замолчал. Пожилой хозяин лавки вскочил со стула, но, не обращая на него внимания, Ольга Васильевна обвела руками помещение и буквально пропела:

– Вот, смотри, Иван Иванович, эта лавка как раз после Нового года свободна будет. Если устраивает, то плати мне часть мзды, как гарантию, что ты от неё не откажешься, и в новом году добро пожаловать.

Иван сделал вид серьёзный, осмотрелся, рукой отодвинул нынешнего хозяина в сторону и сказал:

– А что, ваше сиятельство, лавка меня вполне устраивает, я её беру. Позвольте сопроводить вас в контору, где мы и оформим договор найма на 1753 год от Рождества Христова.

Бывший хозяин понял, что проиграл, и ничего даже говорить не стал.

Когда они отошли на некоторое расстояние от лавки, Пожарская сказала: