Жилой комплекс «Курицын»

Дальше – больше. Возникли вопросы, как на это были потрачены бюджетные деньги. Чуть копнули, и выяснилось, что из двух миллионов половина ушла непонятно куда. То есть понятно – куда. Схема была такая же, как с моей школой. Напоследок Ямов ещё и умудрился попасться на передаче денег от подрядчиков.

Он так и не выдал, к чьим рукам прилип лишний лям. Получил три года условно. Все деньги он вернул, хоть и продал для этого тойоту, которая считалась моим свадебным подарком, ну и ладно.

Его политическая карьера на этом закончилась. Он называл это «выпал из обоймы». Честно говоря, я была этому рада. Не хотела бы я, чтоб такой человек руководил судьбами людей. И только через годы ко мне пришло страшное понимание. Да ведь они там все такие. Широкие улыбки, высокие лозунги, а самим лишь бы дорваться до кормушки, занять тёплое местечко, набить карманы. Это… ямовщина. Ямов на Ямове и Ямовым погоняет. Других туда просто не берут.

И знаете, что самое страшное? Если б этот мелкий позорник не облажался так феерично со своей жопой, никто бы с него не спросил, куда делся миллион. Все всё знали, и всех всё устраивало. А буквы «САПОЖКИ» так и стоят на пригорке и по-прежнему популярны. То есть с задачей раскрутки местного брэнда Ямов справился.

Сотрудники офиса хранили молчание. Про Сапожки действительно каждый в городе знал, но иметь честь работать с их автором…

– Мне, конечно, очень подходит и расположение дома, и планировка очень хорошая… – продолжила посетительница. – Но вы извините, пожалуйста, – она снова покосилась на портрет Ямова, – я не рискну в этом доме квартиру покупать. И будьте с ним осторожны. Автоном-Хиросима – это вовсе не потому, что у него день рождения шестого августа.

Долой Пушную

Вот бы за каждым человеком следовали спутники из его прошлой жизни с подробным рассказом! Было бы очень практично. Жалко, что так бывает только в книжках. Поэтому люди раскрываются нам постепенно, как японский чай. С одним отличием: чай можно выплюнуть, если он вам не по вкусу.

– Александр Сергеевич!

– Варвара?

– Я хотела поговорить… Может быть, это не моё дело… – Варвара была крайне взволнована, сбивалась, но постепенно заводилась от негодования. – Я уже несколько дней слушаю, как Анна отвечает на звонки покупателей… Мы ведь ждём этих звонков, очень ждём. Мне не слышно, что ей говорят, но то, что она отвечает… Чаще всего она говорит: «Не знаю». И так грубо, так резко. Ещё говорит: «Смотрите на сайте, там всё написано». Она ни разу ничего не спросила – даже какую квартиру человек хочет! Если бы я позвонила застройщику и со мной бы так говорили, я бы никогда ничего не купила у него.

Тут Саша почувствовал, что Варвара вот-вот заплачет. Удивительное дело. Говорят, в некоторых странах считается совершенно нормальным показать на коллегу, который что-то нарушил. Соседи дисциплинированно сдают друг друга в полицию за каждую собачью какашку. Очевидно, Варваре была невыносимо чужда эта жестокая культура неотвратимости наказания. Она с тяжёлым сердцем жаловалась на Пушную, потому что ей было жалко напрасных Сашиных трудов, но тут же жалела тунеядку, ибо была доброй.

Саша устроил Пушной допрос с пристрастием. На все претензии та отвечала спокойно и нагло. Велено брать трубку – беру, чего ещё надо? Облизывать ваших клиентов я не обучена, они сами должны понимать, что им нужно. От этих слов на Пушную коршуном накинулась Таня:

– Ты что, тупая? Нет, она реально тупая! – кричала Таня, вырывая свой локоть у дипломатичного Саши. – Это ж деньги в руки прямо плывут, а она им жопу показывает! Саша, она дура просто! Её из любой нормальной фирмы уже выгнали бы!

Саша, сам не зная почему – может быть, потому что шеф запретил кого-либо увольнять, – озвучил решение, от которого Таня громко фыркнула.

– Вам, Анна, последнее предупреждение. Либо приводите клиентов до конца февраля, либо расстаёмся.

Невозмутимая Пушная заявила, что до конца февраля, так уж и быть, доработает, а потом новое место искать будет. И даже после этих слов Саша смалодушничал и не выгнал её в ту же секунду. Максимум, на что его хватило, – демонстративно обезвредить Пушную: забрать у неё телефон и передать его Тане. Отныне за поток звонков можно было не беспокоиться.

Первого марта Пушная направила Саше эсэмэску:

«А когда мне зарплата будет?»

Совестливый Саша ждал и боялся этого вопроса. С одной стороны, он не видел причин платить этой бездельнице даже копейку, а с другой – сама неприятность события заставляла сомневаться. Не по-христиански. Однако ему удалось выдержать характер и отказать обнаглевшей твари. В этом его горячо поддержали Таня, Филипп, Варвара, ну и Ямов, хотя его мнением никто не интересовался. Только Клавдия пошла против коллектива, утверждая, что Пушная пойдёт в суд и отсудит ещё больше, чем просит сейчас.

Пушная, словно услышав Клавдию, действительно не оставила дела так. В ближайшие дни Саша получал анонимные звонки якобы «из соответствующих органов», потом нелепые письма в соцсетях. Через неделю по почте пришла настоящая официальная претензия – очень опасный документ.