Жёлтый фонарь, или Ведьмы играют честно!

Меня так и подмывало спросить, чьей жизнью он так легко распоряжается. И неконтролируемая злоба в его голосе мне не понравилась. Надо же, какие страсти! Только беспощадного мстителя в голове не хватало… Эх, сколько раз я проклинал свой длинный язык, которому лень посоветоваться с мозгами, прежде чем что-то ляпнуть?

— Ты игрок, оборотень? — неожиданно спросил ночной, и его тон не сулил ничего хорошего.

— А что? — любопытство взяло верх, и вместо того, чтобы категорически отрезать: «Нет!», я сам начал рыть себе могилу.

— На последнем ярусе лежат Избавители. Это…

— Знаю, что это такое! Но экспериментировать не буду! Один к двум, что кинжал заберет мою душу, и один к трем, что мы оба попадем в него. Меня такое положение не устраивает, ты уж извини. А чем плох вариант с Храмом Смерти?

— Тем, что он займет время. Валии нет, и никто не остановит Дайлена.

— Кроме, разумеется, тебя? — с издевкой поинтересовался я.

— Моя стихия — создавать, а не разрушать. Его магию не одолеть никому из ныне живущих, кроме, разве что, Лана. Но в обычном бою даже правитель Странного Леса не сравнится с главой Семьи.

Я решил не говорить, что Вали жива. Принцесса хотела сохранить тайну, и ей решать, кому открыть секрет. Да и в теле Малои она не помощница.

— Мы должны выбраться отсюда.

Керьял рассмеялся:

— Это — самое простое задание.

— Правда? — недоверчиво протянул я. — А два Стража внезапно стали безобидными, да?

— Страж никогда не тронет ночного, даже по приказу другого ночного.

— Я оборотень, забыл?

— Страж видит суть, а не оболочку. Позволь мне контролировать наше тело, и мы…

— Нет! — в тот момент меня совершенно не заботило, что кто-то услышит крик. — Это не наше тело, а мое! И я не настолько наивен, как может показаться! Ты привык быть ночным, поэтому угробишь нас в одно мгновенье! И почему эта чудесная мысль не посетила тебя, когда мы были у самого выхода? Тогда я согласился бы на многое!

Ночной устало вздохнул:

— Ты взъелся бы точно как сейчас, и у нас не осталось бы ни малейших шансов. Не кричи, это был один из вариантов. А второй — спуститься вниз и выйти в Мелос через жатградский портал. Жатград — город в подземном мире, часть усыпальницы Семьи находится именно в нем… Согласен?

Как будто я мог предложить что-то другое.

— Охрана?..

Вампир задумался.

— Да, лучше бы они нас не видели… А, ничего страшного, Дайлен же ушел. Если кого-то встретишь, сворачивай ему шею без лишних разговоров, безгрешных здесь нет. Полагаю, Стражей давно убрали или дали приказ никого не трогать.

— К-как… убивать?.. — по-моему, Керьял не шутил.

— Желательно тихо, чтобы никто не успел расшуметься, но уж как выйдет, — на полном серьезе ответил он. — Не переживай, ни один ночной не станет помогать Дайлену, а о недоделках вроде Маргета я тебя предупрежу. Выше нос, оборотень, ты же хочешь крови?

Ага, точно, я оборотень. Более того, голодный оборотень. И донельзя уставший… измотанный… выбившийся из сил… Проклятье, и надо же было вампиру упомянуть о крови! Он, без сомнения, имел в виду расплату, или драку, или… Да какая разница, что?

— Давай, на всякий случай, заберем Избавители, — то ли приказал, то ли предложил ночной.

Ноги послушно шли по указанному маршруту к месту упокоения великого Кени-мея. Нетронутые временем белые лица, легкое отражение светляков на стеклянных крышках, тусклое мерцание золотого шитья, размеренный голос, ведший к цели… Казалось, я бреду во сне, и эти строгие ряды лежащих тел всего лишь декорация в какой-то странной пьесе, где мое присутствие совершенно лишнее.

— Стой!

Я послушно замер возле последнего пристанища благообразного старика с некогда рыжей шевелюрой. В сознание пыталась пробиться мысль о том, что среди ночных до сих пор мне как-то не попадались пожилые… Или стать членом семьи можно в любом возрасте?

— Вот он, — с благоговением произнес Керьял. — Гений…

Ага, кто же спорит… Увы, в гробнице этого самого гения не нашлось ни одного его творения. Хорошо, что я заметил отсутствие Избавителей первым и успел приготовиться к негодованию ночного. То есть попытался отрешиться от всего вокруг и не слушать пронзительные вопли в собственных мозгах.

— Хотел бы я знать, что здесь происходит… Оборотень! — вампир наконец осознал, что его слова остаются без ответа. — Ты меня слышишь? Навагрем?! — и, могу поклясться, он по-настоящему беспокоился.

Разумеется, я слышал каждое слово. И тоже желал понять, какого Реха творится вокруг. Но, откровенно говоря, мне было плевать и на Кени-мея, и на Избавители, и на Дайлена вместе со Стражами. Меня больше заботило то, что происходило со мной самим.

Совсем недавно я, несмотря на усталость, горел желанием действовать. Выбраться из могильника, найти Каррана и Вали, рассказать о беспределе. Как будто гномы-людоеды чем-то предпочтительнее вампиров-кровопийц… Разве что масштабом поля деятельности! А кто сказал, что сотня гиен лучше волчьей стаи?

Ладно, с помощью обиженным еще более-менее понятно — двадцать лет жизни в семье ведьм не могли не наложить свой отпечаток. Кстати, надо бы уже привыкнуть вести себя как оборотень.