Жёлтый фонарь, или Ведьмы играют честно!

— Нет сомнений, малыш, у тебя сильный магический дар, но с избранностью определенно проблемы. Понимаешь, действительно есть предание о Деве и Воине¹³, только к тебе оно никакого отношения не имеет, поверь. Хотя бы потому, что твой отец — не Воин, а уж мать тем более не… ладно, неважно. И еще одно. Магию нельзя дать, подарить или же купить. Нельзя. Это закон природы.

— Но служитель превратился в артефакт! — настаивал Арголин. — Это все знают!

Лан миролюбиво кивнул.

— Я лично встречался с тем парнем. Сейчас Маргет находится в Ландаре, на городском кладбище. Он не смог принять то, в чем его обвинили. Не смог пережить разлуки с родными… Его ведь привезли в Лес эльфы. Израненного, избитого, не помнившего ничего, что помогло бы пролить свет на происходящее. Он даже не был магом! И пусть здесь я тоже чувствую ненависть, она совсем не такая, как иногда витала вокруг того юноши. Маргет вбирал в себя негативные чувства окружающих, принося им облегчение. Он ушел из Храма и, насколько мне известно, больше никаких катастроф не происходило. А тут, скорее, ощущаются чувства жертв.

— Но мне нужна ненависть для силы Меченосца, я чувствую ее! Когда она возникает, когда питает меня…

Лан вздохнул и картинно закатил глаза:

— Чем ты слушаешь, мальчик? Может, однажды мы подробно рассмотрим особенности храмов, богов и артефактов, а пока поверь на слово тому, кто в этой жизни повидал очень многое! Бог Войны не мог дать тебе свою силу. Вполне возможно, что в Храме Войны ты почувствовал себя артефактом, однако вне храма, тем более в Странном Лесу, это исчезло. Малыш, ты — маг, а еще эмпат, поэтому ощущаешь чувства окружающих, мест, вещей.

— Только негативные чувства! — закричал принц, вскакивая на ноги.

— Когда мне прикажут не думать о коровах, что я буду делать? — встрял в разговор Гент. — Думать о коровах. Я много раз просил твоего отца прекратить эти дрессировки избранностью, но он предпочитает слушать клуссцев, которым лишь бы содрать побольше денег и, заодно, обеспечить хорошее отношение империи.

Так-так.

Я поймала на себе взгляд беловолосого вампира и захлопнула рот. Что это за кучер, который указывает императору, как воспитывать сына? Проклятье, гартонец не просто темная лошадка — он еще и породистый жеребчик! Может, один из непризнанных братьев короля? Тогда точно не нужно спешить с разводом!

Эх, легко сейчас шутить над собой, а что я буду делать, когда встречу настоящую любовь?

— Ваше Высочество, — вкрадчиво произнес Лан, — а ты никогда не задумывался, что сам вызываешь негативные эмоции? Нет? Тогда вспомни, кто за последний год был искренне рад тебя видеть. Кроме Гента и Рены, разумеется.

— Мия. — Арголин не раздумывал ни мгновения.

— Очень хорошо. Кто еще?

— Дисон… кажется… и папа. Крезин!

— Прекрасно! А еще?

Его Высочество наморщил лоб, старательно вспоминая.

Безуспешно.

— Никто. — Он понурил голову.

— И что из этого следует?

— Что? — эхом откликнулся принц.

— Ты не чувствуешь радости потому, что никто не позволяет себе радоваться рядом с тобой. И потому, что не стараешься ее ощутить.

Арголин смотрел недоверчиво, однако лицо его начинало проясняться. Следует признать, что в последние дни характер у наследничка значительно улучшился. Вдруг слова правителя Старилеса не пропадут даром? Только зря Лан пренебрежительно относился к богам. Да, он герой и все такое, ему можно. Но когда-то и наш род пытался спорить с богиней…

— Кто такая Мия?

Я вспомнила, что Гента не было на приеме гномьей делегации.

— Моя невеста! — Похоже, Арголин страшно этим гордился.

— Ну-ну… и что скажет Ма… твой отец?

— А кто ему донесет? — совершенно натурально удивился Его Высочество. — Когда у нас появится ребенок, папа не сможет ничего сделать!

Я не удержалась от смешка. Общеизвестно, что у людей и не-людей потомство не рождается. Странно, никто больше не улыбнулся. Гартонец обеспокоено нахмурил лоб, Лан задумчиво смотрел на малолетнего жениха и будто что-то просчитывал.

Принц пришел в себя, мы продолжили путь. Лан не гнал лошадь вперед, Гент лучился счастьем, а я старалась сдержать дрожь, запоздало поняв, чему радовался гартонец на месте смерти.

Сила Огня.

Магия Гартона.

Она требует страха, боли и ненависти. Она требует конкретного человека… Не получив пищи, уничтожает носителя. Похоже, меня чудом миновало нечто ужасное.

С другой стороны… Гент ведь так забавно пытался вызвать эти чувства! Закрытое помещение — страх, колючки на полу — боль, а ненависть? Нет, лучше не думать об этом, потому что на ум приходит слишком много вариантов, а я не хочу бояться. Правда, похоже, чувства не обязательно должны быть направлены на того, кто ими кормится. Хоть что-то радует.

Если бы Гент подошел ко мне и спокойно разъяснил ситуацию, смогла бы я насытить его Огонь? Нет, не так. Я бы согласилась насытить его Огонь? Боюсь, что нет… Потому что мы не друзья и вряд ли когда-нибудь ими станем. А жаль… Очень жаль.

Когда показалась деревня Старшего Волка, я уже успокоилась.