Жёлтый фонарь, или Ведьмы играют честно!

Небо заволокло тучами — в Мелосе такое случалось часто и означало, что сейчас пойдет непродолжительный густой ливень. В комнате потемнело, и мне стало не по себе. Даже у Лана глаза светились не так ярко, создавая ощущение, будто в них отражается солнце. Здесь же ни о каком отражении речи не шло, равно как и о видениях. Синеватый свет заливал половину лица гартонца, делая его черты более строгими и загадочными. Боги, о чем я только думала?..

— Я не верил, что ты станешь ведьмой. А даже если б верил… Выбора не было! Три дня… Лан говорил, у меня есть всего три дня… Это так мало! Но больше, чем совсем ничего. Любая девушка была бы счастлива, а у тебя пробудился дар! Это в двадцать лет…

Получается, я еще и виновата? Или должна выразить радость по поводу… Ага, самое главное он так и не сказал — что, собственно, являлось причиной всей возни?

— Три-четыре года, Рена, — в его голосе слышалась мольба, — всего три-четыре года из твоей бесконечной жизни… Иначе то, что я сколачивал пятнадцать лет, разлетится вдребезги.

Мне показалось, Гент собирался подняться, но он стал на колени.

Меня охватила паника. Если гартонец опускается на колени… К Реху избытые фразы! Все слишком серьезно и не похоже на бред. А если я не права, то мне нужно немедля собирать вещи и бежать, куда глаза глядят, не дожидаясь, пока Гент придет в себя.

И все же оставалась кое-какая нестыковка. Он говорил о пятнадцати годах, хотя сам выглядел максимум на тридцать, да и то с большущей натяжкой. Что ж это за дело такое, которое началось в его юности? Наверняка пиратство или разбой, ведь до совершеннолетия ни в Гартоне, ни в Веллийской империи подростки не имели права заниматься торговлей.

Я не знала, что ответить. Три-четыре года… а на мне еще какое-то кольцо вампира… И посоветоваться не с кем!

Мой взгляд блуждал по комнате, то и дело натыкаясь на предметы обстановки. Почему-то трудно было смотреть на Гента. Внезапно на глаза попалось зеркальце. Отличный повод сменить тему и слегка разрядить обстановку.

Гартонец коротко взглянул на предложенную безделушку.

— Вот и все. Ты и свободна, Рена. Теперь решай. Не будь слишком категоричной, если я найду твоего брата, тебе придется согласиться.

— Почему? — искренне удивилась я, имея в виду свободу.

— Из благодарности. Но я бы не хотел, чтобы это стало решающим фактором.

— Да о чем ты говоришь?!

Мне было трудно сдерживаться. Ежу понятно, если он (и неважно, с чьей помощью) найдет Навагрема, я буду его должницей до гробовой доски и сделаю все. Зачем повторять то, что очевидно? Лучше бы сказал, почему я свободна… И этот синий свет… что он значил?

— Неужели ты еще не поняла, Рена?

Вероятно, затем планировались объяснения. Только вот окно рывком распахнулось, и Лан прокричал:

— Кто со мной за Арголином?

Глава 19. Благородное дело

Навагрем

Эти дикари… они просто… просто… дикари какие-то! Совсем недавно приветствовали меня как свое новое божество, ниспосланное небесами для урегулирования проблем, а теперь отправляют на верную смерть.

Нет, разумеется, с точки зрения племени все выглядело немного по-другому. Они подобрали почти мертвого парня, сложили его чуть ли не по кусочкам, и меньше суток спустя он оказался на ногах. Чудеса, да и только. Как сказал бы вождь: «Жгите нечисть!». Но не сказал, так как послушники страшнее, а от меня можно ожидать хоть какой-то благодарности.

Далее. Раз уж привеченная нечисть выглядит относительно целой (исчезающие шрамы не в счет), то пора бы этой самой нечисти отработать доброе отношение. А чтоб у послушников не осталось ни малейшего шанса, двое добровольцев готовы отдать всю кровь.

Вот они, чисто выкупанные и натертые ароматическими маслами. Не нравятся? Но прабабка шамана так хочет помочь общему делу! Очень убивается старушка, что уже пятый год сидит обузой на шее семьи. А как не быть обузой, когда ноги отнялись-то? Ах, возраст почтенный, неудобно кусать? И чем тогда молоденькая плоха? Смотри, уважаемая нечисть, как она принарядилась. Платье дочки вождя, бусы его жены! Прямо рвется бедная сиротка благому делу послужить, отплатить племени за приют и доброе обращение. Некрасивая? Так тебе ж с ней не… Или надо? Вот, младшая невестка в доме главного пастуха такая красавица! А ты молчи, дурак, не убудет от твоей жены. Что?.. Что ты сказал, сын облезлой овцы, о моих дочерях? Да я тебе язык вырву, глаза выколю, а жену твою… А-а-а! Уберите его от меня! Уберите! Герой, прости нам это недоразумение. Герой?.. Куда он делся, чтоб вам всем в Кровавом озере искупаться?

Я не стал дожидаться, каких еще «благ» наобещает вождь. И так понятно — сейчас он готов пойти на что угодно, а когда дело будет сделано… Да и не удастся мне в одиночку справиться с послушниками. А разочарованные дикари хуже дикарей фанатичных.

Пастухи заволновались. Похоже, такой вариант развития событий они не предусмотрели. Зря! Нет, я, без сомнения, всегда готов помочь, оказать услугу или совершить благородный поступок, но предпочитаю благодарности выслушивать лично, поскольку в мир Реха они плохо доходят.