Жирандоль

О том, что сидевший напротив профессор доподлинно сумасшедший, гадать не приходилось. Таких после войны в Акмолинске развелось без счета. К рабочей столовой каждый день приходила костлявая спица в вязаной кофте с огромным ридикюлем под мышкой. Один день она требовала дежурных блюд, чтобы провести экспертизу на наличие-отсутствие яда, а другой – приносила целебные добавки к пролетарской еде, чтобы нейтрализовать происки врагов. По факту добавки оказывались речным песком или сушеной травой, но распознать это удавалось не сразу. Спица угрожала поварихам тюрьмой, санэпидстанцией и карами небесными. Поначалу ее принимали всерьез, искали заговор, провокацию, но потом разглядели в ридикюле завернутую в тряпье куклу и перестали обращать внимание. Разве что накормят. Безногий перед рынком сыпал незнакомыми словами, вытаскивал кумалаки вроде как погадать, а потом мог взять и запустить горсть камней в прохожего. На центральной улице перед самым обкомом дремучий шал все порывался кого-нибудь вызвать на бой, а пока метил территорию, подобно уличным псам. Он не стеснялся ни дам, ни начальников, смело вытаскивал из многочисленных складок свой вялый отросток и целился в углы домов, столбы и тележные колеса. Возницы ругались, но терпели: юродивых обижать не заведено. Хуже всего приходилось зимой, когда сумасшедшие замерзали насмерть. Больницы закрывались на вшивый карантин и потом до весны отмывались, вычищая запах гнилья. По-хорошему, медперсоналу бы надбавку за вредность, но в эти лихие времена вообще не наблюдалось приятной работы.

– Итак, гражданин, вы убили двух человек и готовы понести наказание? – Каиржан устал от пустой болтовни, открыл чернильницу, приготовился писать. Кошка отчаялась выпросить пропитание детенышам и уселась на карнизе, сверля круглыми желтыми глазами внутренность кабинета с ненужной лампой посреди стола.

– А это вампир, – сказал Арсений Михайлович, – кошка ваша. Она просит крови, а вы не даете. – Он обреченно махнул рукой, забыв про наручники. По комнате прокатился глухой ропот железа.

– Ага. Она вампир, а я оборотень, – вздохнул милиционер.

Спектакль следовало закруглять. До прихода начальства нужно пробраться в морг и умыкнуть ремень. Следовало еще придумать уместный предлог. Может быть, профессор чокнутый, а может, и «косил», это не его, не Каиржана дело, на то имелись спецы. На лист быстренько легли косые строчки, слуга правопорядка протянул бумагу Арсению Михайловичу на подпись, расстегнул на нем совершенно неуместные наручники и указал на дверь.

– Мне куда? В тюрьму?

– Вы и так никуда не убежите, гражданин. Идите-ка домой.

Следующим к нему привели Айбара.

– Ну, а ты что? – Каиржан заговорил по-казахски, так оно быстрее выйдет. – Тоже убил этих двоих?

– Да, конечно, убил, – задержанный удивился.

– И где же ты находился в момент убийства?

– Под балконом стоял.

– Ждал, когда они появятся, чтобы убить?

– Да. – Айбар выглядел озадаченным.

– А зачем?

– Как зачем? Это же воры, грабители! Все равно что фашисты. Что мне, стоять и смотреть, как они бесчинствуют? Таких надо убивать.

Да, это как пить дать. Особенно того, на ком красовалась любовно выкованная пряжка. Слова зеленоглазого упали в желудок темным и холодным комом в довесок к словам сумасшедшего профессора: да, таких надо убивать.

– Контуженый? – Каиржан вытащил трофейный портсигар, предложил закурить.

– Есть немного. Два ранения. – Айбар назвал фронты, начал перечислять роты. Оказалось, воевали по соседству.

– Вот что, брат, ты посиди и подумай, может, встречал кого из них, может, старые распри между вами были. Давай, крути мозгой! А я пока…

– Да я… я же не их убивал, а фрицев. Понимаешь? Фрицы это были.

– Как?

– Натурально! В касках и с ранцами. А у меня задание.

– Ага… А эта кошка вампир? – Каиржан недовольно кивнул подбородком в сторону окна.

– К акая кошка? – створка окна замерла в вопросительной паузе, во дворе чернел только одинокий колодец.

В это сумбурное утро Каиржану не работалось, не отпускала своя застарелая боль. Вот и кошка опять ушла голодной, обиделась. К чему болтовня этого зеленоглазого и смешного шала-музыканта? Надо копать совсем в другую сторону, искать, кто водился с убитыми, переломать всю шайку-лейку, среди которой наверняка прятался убийца брата. Время уходило, скоро набегут сослуживцы, пряжка его безоблачного детства перекочует в хранилку, а оттуда хрен вытащишь. То дело нельзя никому передавать, ворошить, разворачивать кокон боли, плотно спеленутый прошедшими годами. Он непременно должен был рассчитаться тогда же, не откладывая, потому что дал мужскую клятву. Не сумел, вот и потерял Камшат. Если опять проворонит, еще что-нибудь не задастся.