Жить дальше

— Я не считаю, что это самое лучшее место для того, чтобы позавтракать вместе, — сказал он извиняющимся тоном, — но другого я не могу вам сейчас предложить. — Тригви дал ей в руки поднос и подтолкнул к прилавку, затем начал заставлять его тарелками. Он взял овсянку, яичницу с беконом, хлеб, желе и чашку кофе.

— Если вы думаете, что я способна все это съесть, то вы просто сумасшедший.

— Даже если съедите хотя бы половину, уже будет хорошо, вот увидите. Я научился этому еще в детстве, в Норвегии. Нельзя изводить себя голодом в холодную погоду и при стрессах. Иногда мне по несколько дней не хотелось есть, когда мы расходились с Даной, но я себя принуждал. И это всегда помогало — отвлекало по крайней мере.

— Мне почему-то кажется это нелепым — есть, когда такое несчастье.

— Понимаете, если не поесть или не поспать, вещи кажутся хуже, чем они есть на самом деле. Все-таки вам нужно подумать и о себе, Пейдж. Почему бы вам не отправиться домой и не отоспаться хоть несколько часов?

Брэд может посидеть тут вместо вас.

— Кажется, ему нужно сегодня обязательно быть на работе. Пожалуй, я действительно съезжу домой и отвезу Энди в школу… Малыш очень переживает. Правда, не знаю, кто бы мог забрать его из школы и отвезти на бейсбол.

— Я кое-что могу сделать для вас. Через несколько дней каникулы кончаются, и Ник уедет в колледж, Бьорн же целыми днями пропадает в школе, а с Хлоей, надеюсь, не будет никаких неожиданностей. Так что, если будут проблемы, обращайтесь ко мне, и я отвезу Энди куда надо, — улыбнулся он ей.

— Это очень любезно с вашей стороны.

— Ничего особенного. У меня есть время. Все равно я работаю большей частью ночью. Днем я просто не в состоянии писать.

Они еще немного поговорили, пока она справлялась с овсянкой и яичницей. Тригви, как мог, развлекал ее — делился своими творческими замыслами, рассказывал о норвежских родственниках, расспрашивал о ее занятиях живописью. Он похвалил ее роспись в школе. Пейдж была очень признательна Тригви за поддержку, без него в эти дни в госпитале ей было бы намного тяжелее. Но она все время возвращалась в мыслях к Алисой и Брэду, и Тригви видел, что она едва прислушивается к его словам.

Наконец он сказал, что ему еще нужно отвезти Бьорна в школу, и она пообещала ему зайти к Хлое, что и сделала потом. Но Хлоя большую часть дня спала, просыпаясь только тогда, когда кончалось действие болеутоляющего, и сестре приходилось делать ей новый укол. Девочка даже не замечала, что Пейдж стоит в палате и смотрит на нее.

В полдень Алисон перевели в палату интенсивной терапии, так что стало удобнее наблюдать за обеими девочками. Во время ленча появился Брэд. Он заплакал, когда наконец увидел Алисон. Когда они вышли из палаты, он остановился поговорить с Пейдж. Теперь, когда он увидел, что стало с Алисон, он отчетливо понимал, какой удар обрушился на жену, и ему было нелегко обсуждать с ней это несчастье после того, как она узнала всю правду о нем.

— Пейдж, мне очень жаль, что я добавил тебе проблем именно сейчас. — Он выглядел подавленным.

— Но ведь все равно мне пришлось бы с этим столкнуться, раньше или позже, разве нет? — равнодушно спросила она. — Хотя, признаться, время выбрано не самое лучшее.

Плохо, что это произошло именно сейчас. С нее хватило бы и беды с Алли.

Но она решила больше не строить иллюзий. Что толку считать, что у нее хороший брак, когда его на самом деле уже нет? Интересно, сказал ли он Стефани, что Пейдж уже все известно, и довольна ли та этим? Кроме того, Пейдж хотелось знать еще кое-что: что же не устраивало Брэда в их браке? Но она понимала — ей никогда не удастся узнать всю правду.

— Я хотела бы знать, почему так получилось, — тихо сказала Пейдж. Они стояли в коридоре отделения реаниматологии, мимо них спешили люди. Не самое удобное место для выяснения отношений — среди взволнованных, испуганных людей, озабоченных болезнями своих близких. Зато тут было светлее и больше свежего воздуха. Может быть, и не стоило теперь выяснять, почему их брак развалился — раз уж это случилось. Она как-то странно посмотрела на него. — Неужели вам не мешало то, что вы развлекались и наслаждались друг другом в то время, когда я, идиотка, сидела дома с детьми или развозила их по школам и стадионам? — Он ей сказал вчера, какая Стефани независимая и самостоятельная. А чего б ей не быть такой?! У нее нет ни мужа, ни детей, она никому ничего не должна. Она может спокойно развлекаться с Брэдом, а у Пейдж есть обязанности. Вот что на самом деле терзало ее.

— Никто не пытался выставить тебя дурой, Пейдж, — тихо ответил он, стараясь, чтобы их не услышали проходящие мимо люди. — Я отлично понимаю, какая нелепая ситуация получилась. Но никто не считает тебя дурой.

Ты просто невинная жертва.

— Спасибо и на этом, — грустно добавила она.

— Главное, что делать теперь, — нервно произнес он.

— Разве? По-моему, все достаточно ясно. — Она старалась говорить независимо, но в ее глазах читалось совсем другое — шок, отчаяние и ужас.