Жить дальше. Автобиография

В те моменты, когда с человеком случается непоправимое, что-то, что вызывает шок и потрясение всех его основ, человек пытается на что-то опереться, за что-то удержаться. И эта соломинка, за которую он хватается, – она у каждого своя. Кто-то приходит к вере в тот или иной религиозный культ. Кто-то, наоборот, начинает сомневаться, задавать вопросы: «Почему это случилось со мной? За что мне такое испытание? Как бог мог допустить, чтобы со мной случилась такая несправедливость?» Ответов он, как правило, не получает. Злится: «Я же все делал правильно, в церковь ходил, молился, соблюдал все предписанные ритуалы. А со мной вот так несправедливо поступили!» А потом делает вывод, что бога нет и он зря всю жизнь в него верил. Мне кажется, и тот и другой варианты возможны, это нормальная реакция для человека, пытающегося справиться с горем.

Психологи описывают это состояние несколькими этапами: Отрицание, Гнев, Торг, Депрессия, Принятие.

Пройдя их все, в конце концов человек находит для себя то объяснение, которое его утешит, примирит со случившимся и поможет жить дальше.

5

В первые дни не сойти с ума мне помогла такая мысль. Наши близкие, которые от нас ушли, – они где-то рядом. Они видят нас, слышат, просто не могут нам дать знак. А теперь представьте, каково им наблюдать за нашими эмоциями, слезами и отчаянием. Они тоже начинают страдать. Допустим, все было бы наоборот. Вы покинули свое тело, вы вышли из этого «автомобиля», смотрите сверху на все происходящее. А ваши близкие и родные бегают около этого вашего «автомобиля», причитают, рыдают, что-то с ним делают. Вы пытаетесь им сказать: «Эй, я же здесь!» А вас не слышат. Помните, как метался Патрик Суэйзи в фильме «Призрак?». Вот примерно так же это и происходит. Душа еще несколько дней находится возле тела. Не зря во всех рассказах людей, переживших клиническую смерть, есть одно и то же описание: как они видят себя со стороны, слышат и потом могут пересказать, что делали около них врачи и родственники, о чем говорили, какие лекарства назначали. И вот эта немудреная мысль о том, что мой сын где-то рядом и видит меня, часто помогала мне обрести хотя бы какое-то, пусть временное равновесие.

6

Наше отношение к смерти во многом обусловлено нашей культурой и традициями. Во многих культурах мира люди празднуют смерть человека как переход в другое, более прекрасное пространство. И где-нибудь на Гавайях, увидев, как мы оплакиваем своих близких, нас бы просто не поняли. Они радуются смерти. У них рождение человека и его уход – равноценные праздники. В первом случае радуются, что человек откуда-то пришел, и будет теперь здесь, среди нас. А во втором – что человек выполнил все свои предначертания на этой земле и теперь отправляется на заслуженные каникулы. Переходит в другую, более совершенную, реальность, туда, где со временем окажутся все. И я задумалась о том, что наше отношение к смерти – это всего лишь наши традиции. Мы впитали их еще детьми, получили эти импринты от взрослых и несем их дальше по жизни. А они – не единственно верные.

7

Когда человек зациклен на своем горе и погружен в него целиком, ему некогда думать о тех, кто рядом и кто пока еще жив. О членах семьи, которым тяжело, о близких, о друзьях. Им тоже больно, не меньше нашего. И иногда попытки что-то делать для других, помочь им облегчить горе помогают смягчить и часть нашей боли.

8

В какой-то момент вынырнуть на поверхность мне позволило чувство благодарности. Я имела счастье стать мамой. Грандиозному количеству людей недоступно это ощущение. Вокруг много бездетных семей, у них никогда не было детей, и они никогда не узнают, каково это. Если вы испытывали это волшебство (пусть несколько лет, или дней, или даже часов), значит, вам даровано было великое счастье – быть мамой. Или папой. Вы знаете, что это такое – общаться со своим ребенком. Видеть его. Держать на руках. Пусть и не так долго, как вам хотелось бы. Но это уже большое счастье.

9

В тот нелегкий период мне очень помогла книга Дэвида Хокинса «Отпускание. Путь сдачи». И в частности, его совет: «Чтобы отпустить какую-либо ситуацию, нужно сначала ее принять». Любой человек, теряющий близкого, может сказать, что поначалу он ни за что не хотел поверить в реальность. Отвергал ее категорически. Некоторые люди с этим отвержением живут годами. А то и всю жизнь. Они винят в случившемся себя, винят ситуацию, все время крутят в голове: «Что было бы, если бы я…», «Как бы мы жили, если бы этого не случилось…». Или вовсе фантазируют о том, что их любимый жив, просто куда-то уехал и скоро вернется. Они не могут вынырнуть из этого состояния горя. Годами не могут принять случившийся факт. Я еще не видела людей, которые бы оттуда вернулись. Назад пути нет. Есть ситуации, при которых еще можно что-то исправить, но смерть близкого человека к ним не относится никак. И чем дольше вы это будете отвергать, тем дольше и больнее это длится. Человеческая психика – вещь хрупкая, и мысли о суициде и сумасшествии, на мой взгляд, – большая и роковая ошибка.

10