Мораль этих двух историй — не призывать к бродяжничеству, как к пропуску в свободу, а указать на тот факт, что свобода — это не что-то, что может быть приобретено, больше того или больше этого; или найдено где-то в другом месте. Она не имеет никакого отношения к этому миру. Отсутствие свободы — это наслаивание, всё больше связывающее накопление идей, убеждений и «историй» с целью защитить или увеличить то ложное «я», которым мы себя считаем. Отрежьте часть этой «истории» и сразу же почувствуете себя свободнее. Отрежьте всю «историю» полностью и станьте по-детски непосредственными — как тот ястреб, летящий над нами, или как тот заяц в поле.
Невозможно, скажете вы. Верно. К счастью, нет нужды избавляться от «истории» собственного эго (как будто это возможно). Просто предоставьте ему свободу обосноваться там, где ему место, со всеми другими вещами и явлениями этого мира. Это становится очевидным, когда вы видите То, Что Вы Есть на самом деле, смотря
Уже дважды сообщали, что на парковке для тюремного персонала видели медведей, которые бродили вокруг машин. А однажды в овраге рядом с восточной вышкой охраны видели пуму. Вся эта живность завораживает. Каждый день напоминает мне о множестве форм, которые я принимаю, при этом всегда оставаясь этой великолепной Пустотой. Это такая радость, смотреть, как эти чёрные вороны творят свою чёрную магию! Какая честь, эти визиты зайцев и белок!
Сегодня свирепый ветер. Он взбивает облака оранжевой пыли с окрестных полей. И прямо в гуще грозного порыва — голуби, огромная стая, ныряющие, выписывающие виражи и парящие в поразительной демонстрации синхронизированной акробатики. Кто бы мог подумать, голуби! И не по какой-то там причине, просто так, ради забавы.
Вся эта живность! Разве это не любовный роман впечатляющих масштабов?
Горы и реки
Такое ощущение, что чем больше открытий делает наука о мире, тем меньше остаётся места для загадки и благоговения перед ним, так что на своём самом фундаментальном уровне он превратился в своего рода космический суп из неразумных частиц и бессмысленной энергии; в неодушевлённую машину, по большей части непостижимую, которую, однако, необходимо понять, но в результате лишённую звуков, красок и красоты — лишь немногие из тех качеств, которые сегодня приписываются мозгу наблюдателя.
Чем глубже в своих исследованиях проникает наука в великой попытке понять материальный мир, тем абсурднее становятся её версии. Несмотря на «Большой взрыв» и «чёрные дыры» (не говоря уже о квантовой механике), на личностном уровне остаётся, к примеру, смущающая ум (что может подтвердить невролог) проблема доказательства того, что внешний мир вообще существует.
Попросту говоря, версия науки звучит так: мозг постоянно получает множество сигналов от клеток-рецепторов по всему телу. Эти сигналы появляются в виде химических «вспышек», превращаются в электрические заряды и посредством нервных клеток достигают мозга, где превращаются в более сложные конфигурации электрохимической активности — я «вижу» свою пишущую машинку, «слышу» стук по клавишам, «ощущаю» клавиатуру. Но как это возможно? Нигде во всей этой мозговой активности нет электрохимических «зажиганий» в форме пишущей машинки. Мозг каким-то образом создал пишущую машинку из всего сложного (и, по-видимому, случайного) расположения явлений, происходящих в нём, как если бы мне снился сон. Фактически всё, что можно сказать, — вспышка электрохимической активности сообщает о вспышке электрохимической активности. Согласно версии самой же науки, нет никаких доказательств внешнего мира, так как всё происходит в мозге!