Жить в присутствии Бога

Когда ты чувствуешь, что перед тобой находится кто-то великий, то ты ничего не говоришь, а только смотришь на него и слушаешь или отвечаешь на вопросы. Одно то, что я разговариваю, показывает, что я не созерцаю перед собой Бога, передо мной нет перспективы, уводящей меня к небу. Разговоры, как некие знаки, скрывают под собой все грехи, тайные и явные, потому что и ум, и сердце, и способность суждения у человека приходят при этом в расстройство. Когда ты разговариваешь или слушаешь разговоры других, ты входишь в тесное соприкосновение со всем миром, который ты сам или твой собеседник перед тобой воздвигает. Тогда твоя душа опустошается, ты утрачиваешь дух и остается одна плоть, неспособная возместить утерянное. Что в таком случае она будет делать? Преисполнится злосмрадия [1, 242–243].

Люди имеют привычку празднословить. Если они увидят, что кто-то серьезен и не вступает с ними в праздные беседы, они говорят: «Он решил стать святым». Как будто и они не хотят стать святыми, как будто и они не принесли клятву святости, как будто призыв к святости к ним не относится. Своим поведением им удается так подавить этого человека, что он не решается больше появиться ни в одной компании. А если появится, то почувствует, что должен быть в разговоре первым, то есть первым в грехе, для того чтобы иметь возможность находиться рядом с этими людьми [1, 257].

Нам нужно полюбить молчание, потому что слова нас опустошают, да и наши болезни обычно происходят от пустословия [2, 188].

Человек, который не обуздал своего языка, не воспитал его, не приучил его молчать, но позволяет ему пускаться в разговоры с ближними, несет на себе знак, signum того, что он не имеет добродетели. Как государственный флаг указывает на конкретное государство, так и необузданный язык свидетельствует, что в человеке нет и следа добродетели [1, 395].

Нужно не только в меру бдеть ночью, но и не разговаривать днем. Лучше всю ночь спать, а днем молчать с пониманием того, что ты делаешь, чем бодрствовать ночью и потом празднословить [1, 402].

Когда молчат уста, мысль воспаряет к Богу. Мы часто говорим: «Я не могу молиться, не могу собрать свой ум, ничего не могу делать». Все это оттого, что ты не хранишь свои уста. Как только ты начнешь их хранить, твой ум сразу станет «небошественным».

Напротив, тот, кто много разговаривает, становится нерадивым, ленивым, забывчивым, он не может молиться, не может бдеть по ночам, и, что бы он ни делал, его борет сонливость. Многословие разоряет всякое внутреннее расположение к духовной жизни и не только разрушает наши отношения с людьми, но и умножает гнев, происходящий от жестокосердия, и доводит его до неистовства. Таким образом, вместо того, чтобы твоей жизнью, занятием, делом были Бог и добродетель, твоим занятием становится ближний [1, 403–404].

☾

Подвиг

Блаженны те, кто понял, что такое духовная жизнь, и с разумом подвергает себя трудам подвижничества, плачу, боли, бдению, посту, молитве. Они не всуе трудятся, потому что знают, что сами по себе их труды не имеют никакого значения, но достигают только одной цели: привлекают благодать Божию, Самого Бога, Который приходит и наполняет их сердце.

Кто может предстать пред Богом и похвалиться множеством своих жертв, бдений, возлежаний на земле? Такого Бог отвергнет, потому что наши труды не заслуживают ни малейшего воздаяния. Но те, кто трудятся с разумом, получат покой от всякого отягощения. А какой только тяжести нет у человека! [1, 463].

Хочешь проверить, приносит ли тебе пользу подвиг, боль, трудности, болезнь, радость, грех, добродетель, любовь или поношение от ближних? Посмотри на свой ум: он мирен? Остаешься ли ты невозмутимым при помыслах? Свободен ли твой ум? Есть ли у тебя мир в сердце? Тогда ты поистине предстоишь пред Богом [1, 471].

Какое же значение имеет подвиг в жизни христианина? Подвиг для духовного человека — это его жизнь, он так же естественен для него, как дыхание. Что для тела дыхание, то для духа подвиг. Христианин «выдыхает» все человеческое, земное, плотское и «вдыхает» Бога. Подвигом он выражает свою любовь к Богу и признаёт собственную немощь. Наши подвижнические труды — вовсе не следствие нашей святости, они лишь свидетельствуют о нашем сердечном расположении, о нашем желании покаяться, получить от Бога прощение, благодать.

Сколько бы мы ни трудились, сколько бы ни изнуряли себя, мы ничего особенного не совершаем, потому что Бог ждет от нас только одного — смирения, осознания того, что мы во всем немощны и грешны. Когда все свои подвиги мы совершаем ради того, чтобы стяжать смирение, чувство собственного недостоинства, тогда приходит благодать Божия.