Жить в твоей голове (СИ)

От следующего её удара брид увернулся и сделал ей подножку. Леда не успела сгруппироваться и рухнула на спину, отчего дыхание на миг остановилось, а весь воздух вышибло у нее из груди. Брид шагнул к ней, тяжело и решительно, и в этот момент знакомый отблеск привлек внимание Леды. В метре от нее, припорошенный черной пылью, лежал окровавленный трезубец Кая. Покрасневшие лезвия тускло поблескивали на сухой потрескавшейся земле. Леда с гневом подумала, что проклятая тварь, вероятно, прихватила трезубец Кая с собой после того, как расправилась с его владельцем.

Не думая, влекомая инстинктом, Леда быстро перекатилась через спину, увернувшись от протянутых к ней бледных рук со скрюченными пальцами. Рукоять трезубца легла в её ладонь, гладкая и неожиданно теплая, будто все еще хранящая тепло ладоней Кая. Кая, который, вероятно, погиб от рук этого чудовища. Новая волна гнева омыла сердце Леды, вытесняя оттуда последние тени страха. И когда брид собирался уже навалиться на нее сверху, Леда развернулась на спину и встретила его холодом этой стали. С её губ сорвался глухой рычащий стон, родившийся глубоко в её груди. Лезвия вошли в тело по рукоятку, с неприятным хлюпающим звуком. Её ладони завибрировали в тот момент, когда лезвие зацарапало по кости, проникая все глубже в грудь твари. Отяжелевшее тело брида грузно осело на Леду, придавливая её своим весом. Его лицо оказалось в сантиметрах от её собственного. Знакомые черты, губы, к которым она когда-то прикасалась поцелуями, в контрасте с мутными неживыми глазами вызвали тошнотворный ужас и Леда столкнула его с себя, замычав от усилия и пытаясь загнать назад рвотный позыв. Одновременно дернула на себя сай, рукоятку которого не выпустила из руки ни на миг. Лезвия вновь противно чиркнули о кость на обратном пути.

Ожидая от поверженного брида любой подлости, Леда вскочила на ноги, изготовившись принять удар, а в голове тем временем билась тревожная мысль, что все получилось слишком легко. С этой тварью не смогли справиться Зора и Кай, оба больше, чем просто люди, и в итоге – что? Над бридом одерживает победу до чертиков испуганная медсестра? Слишком просто. Слишком…

…и будто в ответ на эти мысли, вернулось давление в висках, привело с собой темную пелену, застлавшую глаза. Леда мотнула головой, яростно пытаясь проморгаться, а затем…

А затем зрение вернулось. Ясное, четкое и безжалостное, как никогда. И она увидела, кто лежал на холодной земле перед ней, зажимая окровавленной ладонью три глубоких отверстия от лезвий в груди.

Не брид. О нет, там лежал вовсе не брид.

- Рем. – шепот сорвался с её побелевших губ, но был не громче дыхания.

Отказавшие пальцы разжались, выпуская рукоятку проклятого сая, а внутри головы вдруг зашелестел вкрадчивый, густой, как туман, удовлетворенный смех, не принадлежащий этому миру. Леда помотала головой, судорожным рваным движением. Нет. Нет, невозможно. У её правой ноги лежал трезубец, лезвия покрыты кровью, которая принадлежала теперь не только Каю.

А на земле, теперь уже неподвижный, лежал её брат со смертельными ранами в груди, которые нанесла ему она сама, своей собственной рукой. Её брат, её друг, её ребенок, её самая большая боль и самая большая радость. Проклятый дух пролез в её голову и сыграл с ней в злую игру. И она убила его. Она только что убила Рема. Странное поведение брида, его слишком живые движения – все встало на свои места.

Клокочущий нечеловеческий стон пролился из её груди. Леда рухнула на колени рядом с телом мертвого брата. За которого она отвечала. Которого должна была защищать от мира, но не защитила от себя. С безжалостной ясностью Леда видела сейчас, что на самом деле произошло. Он даже не понимал, что случилось. Рем просто увидел, как она бросается на него с заостренным камнем и пытался защититься, свалил её на землю и старался обездвижить, чтобы привести её в чувство. Но она оказалась быстрее. Оказалась коварнее. И в тот момент, когда Леда смотрела в мертвые глаза навалившегося на нее Дея, пачкая руки в его крови и вся звеня от извращенно-приятного чувства, вызванного ощущением стали в её руках и в его груди – в тот самый момент на нее в ответ смотрели удивленно расширенные, испуганные глаза её брата, такие же, как у нее, такие же, как у их матери, полные непонимания и боли.

Короткий хриплый вой вспорол пустоту, сорвавшись с губ Леды. Она поднесла руки ко рту, но тут же в ужасе отдернула их. На них была кровь. Кровь её брата. Леда сидела над его телом, раскачиваясь взад-вперед, а подступающее безумие уже хватало её своими липкими пальцами. Оно было таким плотным и ощутимым, это сумасшествие, желающее отобрать её разум и заглушить преступную вину, что Леда и впрямь почти почувствовала его пальцы. Почти почувствовала. Холодные влажные пальцы на своей шее и армию мурашек, разбегающихся по коже от прикосновения.

Леда замерла, затаила дыхание.