Жить вместе в 21 веке

Глобализация — не только необходимость и веление времени, но и прекрасная возможность переосмыслить свою идентичность в более широкой перспективе, сказать, кто мы, соседям и всему миру. Как я уже говорил, это возможность не только жесткого противостояния, но и описания субъекта, который осваивается с новыми условиями жизни. Эту политическую и культурную возможность нашего времени стоит рассматривать не только как угрозу, но и как шанс. Дело в политической культуре и в собеседниках. В Европе национальные идентичности больше связаны с процессом объединения европейских стран. Европейские государства со своей политической культурой говорят о себе в большом мире глобализации; и в то же время замечают свое несоответствие огромным вызовам глобального мира, обширным рынкам, поиску мира, борьбе с терроризмом, конкуренции с Азией. Эти идентичности не только реорганизуются на уровне нации, но и соотносятся с рамками Союза.

Каждый европеец может видеть рядом с флагом своей страны (который в Италии, например, сейчас вывешивают чаще, чем пятнадцать лет назад) флаг Евросоюза. Он не только символизирует идентичность европейских государств, органически связанных в некую общность; но и показывает, что многие французы, немцы, бельгийцы, итальянцы, испанцы осознают себя европейцами. В регионах, где редко встречаются европейцы, граждане Евросоюза порой чувствуют свою принадлежность к чему-то общему. Посмотрим, каким будет в ближайшие годы политическое развитие Европейского Союза.

Никто не застрахован от риска конфликтов, противостояний, стремления отгородиться от других ради самоутверждения. Даже в испытанной европейской культуре, после «прививки» двумя мировыми войнами ХХ века, есть еще негативные националистические реакции на процесс объединения, возрождаются местнические страсти. Это долгий и деликатный переход, обусловленный экономическими процессами в глобализированном мире, а также культурными и идентитарными факторами, которые еще двадцать лет назад культура марксистского толка определила бы как надстроечные и второстепенные.

МакМир, с одной стороны, становится более однородным и одинаковым, чем вчера, с другой — и в этом парадокс нашего времени — различия углубляются. Мир стал более однородным и в то же время более разнообразным и дифференцированным. Конечно, говоря об идентичности, я имею в виду разнородные, хотя бы по размерам, явления: от исламского фундаментализма до возродившегося патриотизма в Хорватии и кризиса идентичности некоторых африканских стран, до новой американской гордости и нового открытия религиозной идентичности католиков, до русского национального чувства… Однако общий культурный климат приводит к новому основанию идентичностей и побуждает участвовать в этом процессе с новым энтузиазмом.

Идентичность — не судьба, а выражение выбора

Не стоит излишне детерминистически относиться к идентичности. Фаталистическое видение идентичности существует, но не соответствует действительности. Фатализм этот встречается в некоторых аспектах труда Самуэля Хантингтона (Samuel Hantington) (весьма ценного с других сторон). Ислам в своей глубокой религиозной идентичности не обречен на столкновение с Западом. Идентичность, или, если хотите, цивилизация — не судьба, но выражение выбора людей, их культуры, политической воли правящих групп, условий жизни, силовых отношений… Идентичность — не природа группы людей, не нечто врожденное, что проявляется почти механически. Это не непреложная судьба, как часто ее воспринимают и интерпретируют.

В нашем глобализированном мире культура, дискуссии, общественное самосознание имеют силу. И это дает надежду: можно обсуждать, думать, предлагать. Не все выравнивает и подавляет неумолимый «каток» глобализации. Есть сопротивление, идущее от культуры; есть творения, рожденные переосмысленной и вновь изобретенной идентичностью. Британский историк марксистского направления Эрик Хобсбаум (Eric Hobsbaum) показал, что иден- титарные традиции могли быть созданы и даже, как он говорит, изобретены. Изобретение традиции не означает — как, упрощая, можно было бы подумать — ее фальсификацию, это нечто большее. Агостино Джованьоли (Agostino Giovagnoli) писал в своем прекрасном эссе «Истории и глобализации»: «В эпоху глобализации стремление подчеркнуть ценность местных особенностей или этнической идентичности пытается заполнить собой пустоту, оставленную кризисом традиций, которые стараются оживить в фольклорном ключе и даже изобрести на месте». Мы живем в эпоху кризиса передачи традиций и исторической памяти, а также невероятной, часто крайне произвольной их трактовки. По удачному сравнению Хобсбаума, большая часть коллективных идентичностей скорее похожа на одетые на людей футболки, чем на их кожу.