Жить вместе в 21 веке

Я убежден, что наши общества должны защищаться. Но мы не можем, как я уже говорил, согласиться с тем, что весь ислам несет в себе разрушительную силу. Слабость наших обществ — в неумении выразить, разве что совсем невнятно, в чем, собственно, состоит наша идентичность, чтобы дать возможность интеграции или «договора» с ней. Не «враг ислам» вернет нам идентичность, но лишь осознанный процесс, требующий смелости сказать, кто мы, и обрести свои нравственные основания. Процесс этот вверен свободе отдельных личностей, культуре, религиям. Христианство не может стать для Европы знаменем противостояния исламу, это нечто значительно большее. И проблемы французских пригородов, в сущности, лежат в нехватке связей и ценностей: «Проблема здесь, — писал Режи Дебре (Rёgis Debray), — не в том, что религии слишком много, а в том, что ее недостаточно». Сегодня вновь нужно говорить к сердцу человека. Возвращение к религиозным традициям частично отвечает на эту потребность. Перед религиями стоит великая задача. Великая задача стоит перед исламом в воспитании своих верующих и лидеров. Но и задача христианства и иудаизма — не указать на врага, а помочь людям жить мудро и с другими.

В жизни с другими неизбежно возникают отношения: вражды или дружбы. В духовной пустоте наших обществ часто развиваются процессы вражды. В голландском обществе, некогда столь либеральном, этот процесс очевиден. Многие идентичности (в том числе и религиозные: католические и протестантские) сошли на нет. Голландское католичество развалилось после шестидесятых годов. Остались неуверенность, страх и агрессия.

Сакс считает, что глобализация и пустота приводят к «крайней уязвимости», и нужно найти сильную идею в рамках великих религиозных традиций, которая позволила бы жить вместе, в уважении к различиям, заботясь о росте веры и самосознания. Сакс подчеркивает, что идея завета исходит из религиозной традиции. Не завета Бога с Авраамом (лежащего в основе иудаизма), но предшествующего ему завета с Ноем. Он признал Бога творцом и получил заповедь не проливать кровь человеческую. В свете этого завета стоит смотреть на инаковость: «Нет ничего релятивистского в идее достоинства различия».

Выдающийся раввин Ливорно Элия Бенамозег (Elia Benamo- zegh), умерший в 1900 году, выдвинул идею возвращения к Ноеву завету между народами, мало развитому в иудаизме и забытому в христианстве. Пророки израильские называют его «вечным заветом» (Исаия 24, 5). Символ его — радуга, обнимающая все земли. Сейчас она стала символом мира. Земля, читаем мы в 9 главе Книги Бытия, отдана человеку под его ответственность. Но нельзя проливать кровь человеческую. Это завет ответственного уважения друг к другу: библейский гуманизм открыт и ко всем тем, кто не разделяет веры Авраама. В Ноевом завете сказано: «Взыщу душу человека от руки человека, от руки брата его» (Бытие, 9, 5). Первое убийство в библейском повествовании — убийство Авеля Каином — было совершено человеком, так ответившим Тому, Кто спросил его, где брат его Авель: «Не знаю; разве я сторож брату моему?» (Бытие 4, 9). Ноев завет утверждает: с каждого спросится о жизни другого. Не соблюдающий этот завет, говорит Библия, вводит в историю насилие, которое обратится против него: «Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию» (Бытие 9, 6).

Как древние страницы Библии могут вдохновить на завет, союз в современном мире, стоящем перед неслыханными вызовами? Великие религии могут учить жить вместе с идеей завета. Это завет с Богом, но и союз между людьми, уважительный и ответственный по отношению к другому. Союз есть искусство соединять различия, а также чувство предела, положенного существованием другого. Союз лежит в основе разделяемой всеми культуры, признающей различия. Революционный утопизм подавил это чувство предела: можно убить тысячи или миллионы человек ради создания нового мира и нового человека. Утопизм прогресса потерял чувство предела, как писал немецкий богослов Романо Гвардини (Romano Guardini): «Современный человек придерживается мнения, что всякое обретение силы есть однозначный прогресс; рост безопасности, полезности, благополучия, жизненной силы, полноты ценностей. На самом деле сила есть нечто абсолютно поливалентное». Идеология рыночной экономики утратила чувство предела (интересы другого человека, коллектива или окончательный исход для всех). Союз предлагает уважение к пределу — к существованию другого, к реальности.