Жить вопреки (СИ)

И чем чаще юноша слышал шёпотки за спиной, видел косые взгляды в сторону его сестры, тем сильнее он ждал весну — ведь именно с ней, родимой, можно было уйти.

Просто забрать сестру и уйти.

Возможно, стоило побольше времени проводить со своим конём, раз такое дело. Два года назад Радмир, словно чувствовал что-то, забрал себе одного жеребёнка — молоденького совсем, забавно покачивающегося в поисках равновесия, путающегося в собственных длинных ножках.

Все говорили про жеребенка — слабый, не выживет.

А поди ж ты, выжил. Да ещё и вымахал в красивого, тонконого, стройного и сильного жеребца.

Юноша сам выхаживал больного детёныша, да и Мирослава помогала немало в этом деле благородном.

Вот и выходит, что здоровые, сильные на вид — мрут, а те, в кого никто не верил — живут и радуют глаз своим близким. И Радмир всем своим сердцем надеялся, что и это вечное и простое правило распространится и на его сестрёнку.

***

Полёт…

Сколько всего помещается в этом коротком слове.

Безграничное чувство свободы, великолепное ощущение принадлежности ко всему этому миру и проскальзывающее в редкие моменты одиночество…

Глупые и пустые человеческие слова не могли описать этого ощущения.

Да и не было в этом необходимости. Как объяснить слепому, что такое радуга, или, например, закат? Как описать глухому шелест леса, шум прибоя и пение птиц? Как рассказать человеку о том, каково это — иметь крылья?

— Беззубик рассказывал о том, что жил в Гнезде Красной Смерти, — разбил повисшую уютную, какую-то доверчивую «тишину», которой вой ветра и стук крови в ушах быть не мог по определению, Аран. — Вы были из одной стаи?

— Что? — сильно удивилась Айва. — Нет, мы жили в разных стаях. Моё родное гнездо находится далеко на Востоке, на Большой Земле.

Теперь настала очередь Арана удивляться.

— Что же ты здесь делаешь, так далеко от дома?

— Путешествую, — последовал ответ. — Мои сородичи всегда, достигнув взрослого возраста, отправляются в Странствие. Это древний обычай. Если дракон умён и силён, он вернётся домой. Если нет — погибнет. Однако иногда драконы, прошедшие обряд, возвращаются в приглянувшиеся им места и основывают собственные гнёзда.

— Ты была знакома с Беззубиком?

— Я? Лично не была, но много о нём слышала от сородичей. Только самые смелые, а зачастую отчаявшиеся Фурии присоединяются к другим стаям. Фурии не любят чужаков и очень ценят семью, не подпуская к себе всех остальных. Но более преданных друзей не найти.

— Беззубик мне этого не рассказывал, — пробормотал Аран.

Вновь повисло молчание. Каждый думал о своём.

Юноша никогда по-настоящему не задумывался о том, насколько сильно отличается драконий разум от людского. И сколько из этого отличия вытекало конфликтов и непониманий…

Только самым странным людям, по так и никогда не озвученному мнению народа, хочется свободы. Люди ценят стабильность, комфорт. Вроде и считают себя высшей ступенью природы, а остальных — дикими зверями, а по сути, они те же звери, управляют ими те же инстинкты. Вкусно поесть, сделать потомство и желательно не прилагать для этого никаких усилий.

Много ли есть на свете людей, которые могут бросить всё и отправиться в странствие? Не изгнанных, не бежавших, а именно по собственной доброй воле ушедших по ведущим в неизвестность тропам. Но так поступить может человек, которому нечего терять. Который не обременён привязанностями. Который не может назвать, где же его дом…

Всем людям нужен свой дом. И нельзя сказать, что это плохо. Разве плохо, когда тебе есть куда возвращаться, когда тебя там ждут?

У Арана дома не было. У него не было привязанностей, не было больше родного края. Ушедший из стаи дракон основывает свою собственную… Может, и ему так поступить? Найти таких же изгоев, которые поймут и примут его? Которых он сумеет повести вперед, в новый, изменившийся мир?

— Люди такие странные. Придумают себе множество богов, хотя большая часть видимых ими явлений можно легко объяснить, — вдруг пробурчала Айва, видимо, просто размышляя вслух.

Подобные мысли приходили в голову и ему, особенно после знакомства с Беззубиком. Однако всё-таки трудно избавиться от того, во что верил всей душой. Легче меняться постепенно, медленно и, возможно, даже незаметно…

Ему такой возможности не дали.

Что же… Что нас не убивало, делало нас сильнее, верно?

Значит, подобные потрясения он будет легче переносить в будущем.

— Если честно, то я почему-то сразу принял вашу веру, — доверительно сказал Аран.

— Просто есть драконы столь древние, что они помнят Третье Пришествие Небесных Странников. А люди всего лишь желают найти объяснение увиденному и придумывают себе богов, — как неразумному птенцу объяснила ему Змеевица.

— А Небесные Странники — не боги? — с недоумением спросил юноша.

Только этот момент его всегда смущал в рассказах Беззубика. Он не осмеливался уточнить, почему-то останавливался на полуслове, даже начав задавать этот вопрос.