Жить вопреки (СИ)

Но в этот раз и Тагуш, и Сатин остались возле детей, которые внезапно осознали, что им скучно.

И ладно Руни — тот уткнулся в книжку или пошёл бродить среди драконов, и нет его до вечера, если на Валку не наткнётся, конечно, но Мия и Маги были ребятами деятельными и сидеть на одном месте просто так не могли.

Ну не могли и всё!

— Сатин, а как ты с братом познакомилась? — озадачила девушку Мия.

— С Мастером?

Они в этот момент сидели в доме детей, где на камне, специально для него притащенном и обработанном, мирно спал вымотавшийся за этот бесконечный, казалось, день Тагуш.

И прилив сил, который он ощутил, подобно всем иным Фуриям и Стражам, не помог тут.

— Ага, — согласно кивнул Магни, подсаживаясь ближе к сестре, которая уже устроилась рядом с Сатин и приготовилась слушать. — А то понятно — мы, но ты — другая категория.

— Это была случайность, на самом деле, — явно растерялась девушка.

— Как это? Разве можно случайно познакомиться?

После этих слов дракон заинтересованно приподнял голову, показывая, что тоже хотел послушать эту историю, чтобы дети отвлеклись на это окончательно и сидели смирно, слушая увлекательный рассказ вместо того, чтобы изображать два стихийных бедствия.

Начавшаяся три дня назад Буря, которой длиться как раз трое суток до полнолуния и трое суток после, насколько известно по дошедшим до их дней данным, которые нашли они в одном древнем, как покойный Смутьян, фолианте Великой Библиотеки, придала и так непоседливым ребятишкам дополнительной энергии.

Кошмар.

Вроде и не маленькие, вполне себе разумные, но хулиганистые!

Вот бы все дети были, как Руни…

Перерождение Беззубика Тагушу нравился — молчаливый, спокойный и всегда серьёзный, собранный мальчик был примерной Фурией даже в человеческом теле.

Сказывались, однако, влияние практически взрослого сознания в детском теле — всё-таки получив в совсем раннем возрасте воспоминания своей прошлой жизни, далеко не мирной, Руни получил сильный толчок к развитию своей личности.

Все Стражи в детстве ментально старше своих лет, но на Руни это сказалось особенно сильно.

Впрочем, были у Фурии некоторые подозрения на этот счёт.

Но пока он не убедится в правдивости своих догадок, он не станет о них рассказывать своему Королю, дабы не давать ему лишней надежды.

— Как оказалось — можно, — понятливо кивнула Сатин, заметив движения Тагуша и его практически отчаянный и усталый взгляд. — Мы с Бурей тогда сбежали с моего родного острова и пытались пересечь море, чтобы попасть на её родину, но этому случиться было не суждено…

Девушка рассмеялась про себя, но решила помочь несчастному, замученному слишком энергичными детьми другу, которым считала Фурию.

— То есть? — задал вопрос Руни, неожиданно оторвав голову от очередной книги.

Мальчик тоже усмехался про себя.

Он-то разгадал причину этих заговорщических гляделок Ученицы их брата и его второго Советника, которыми те занимались на протяжении всей этой беседы.

Вот и решил он подыграть.

Да и интересно ему было, не ребёнок он, что ли?

— Наш путь лежал через территории Драконьего Края, и было положено всем путникам представать перед его Королём, дабы доказать, что у них не было плохих намерений… — продолжила Сатин.

Девушка даже не представляла, рассказывая застывшим от удивления детям свою историю, что эта уютная, семейная обстановка, в которой они сейчас сидели, не вернётся в этот дом ещё очень и очень долго.

А может, и никогда.

***

Сморкала Йоргенсон был горд, что ему доверили такое важное и ответственное дело — быть наблюдателем от племени Лохматых Хулиганов в походе их новоприобретенных союзников против драконов, местоположение гнезда которых наконец-то было найдено.

Стоик лично ему приказал наблюдать за всем происходящим, по мере сил помогать, и даже дал в подчинение один из новых отрядов, собранных из воинов покорённых народов.

Парень (нет, он должен был отвыкать так называть себя, ведь он уже был даже женат!) мог с уверенностью сказать, что был счастлив.

Полностью.

Совершенно.

Ведь, как оказалось, сбылись все его детские мечты, пусть и в несколько ином формате, пусть немного по-другому, но, по сути, в реальность воплотилось всё.

Лохматые Хулиганы вновь стали племенем, которое все уважали.

И боялись.

Наравне с проклятыми Берсерками, которым Йоргенсон втайне всегда завидовал.

У него была слава сильного и умелого воина, который вёл в бой своих солдат и возвращался только с победой, раз за разом принося своему Вождю новые земли и всё, что на них было.

И корабли.

И скот.

И людей.

У него была красавица-жена, которая родила ему сильного и здорового наследника, которая могла и ужин приготовить, и рубахи расшить, и голову врагу снести — идеал, а не женщина.

Ах, а как малыш Бранд вырос с момента, когда Сморкала его в последний раз видел!

Мужчина был бесконечно благодарен своему другу детства, брату собственной жены за то, что он согласился остаться на Олухе, отказаться от славы в обмен на более-менее спокойную жизнь рядом с сестрой.

Для амбициозного парня — большая цена.