Жить вопреки (СИ)

Ведь и правда — всё катилось в Бездну, и не важно было, как она называлась: Ад, Хаос или Хельхейм, суть оставалась одинаковой для всех и во все времена.

И, что самое главное, рядом с этим Гриммелем, быть может, он сумеет уберечь свой Клан.

***

— Что случилось, Мирослава? — обеспокоенно спросил у сестры Радмир, вглядываясь в лицо девушки и подмечая каждое свидетельство её беспокойства, отчаянно желая стереть всё, что заставляло сестру волноваться и осознавая с ужасающей ясностью, что не был способен на это.

Как он ненавидел этот уступ!

Как искренне хотел его в минуты праведного гнева уничтожить — или попросить об этом Венту, ведь каждый раз, стоя тут, его сестрёнка изрекала своё маленькое пророчество.

А она, как известно всем Берсеркам, никогда не ошибалась.

Но на этот раз — девушку трясло, она крупно дрожала, кутаясь в свою накидку и растеряв весь свой окутывавшей её ореол таинственности и загадочности, представ просто напуганной и растерянной девушкой перед своим братом.

Как давно он не видел её такой…

Уязвимой.

Человечной.

Без извечной её мудрости на лице, без лукавого знания в уголках глаз, без хитринки в синеве радужек, без фиолетовых, таких жутких, но уже — привычных, искорок в зрачках.

И это больше всего иного пугало.

Она казалась обычной.

— Развязка близка, — коротко ответила Мирослава, закрывая лицо руками и стараясь не плакать, только ощущая, как брат накинул ей на плечи свой плащ в надежде хоть так согреть.

Бесполезно.

Её всё ещё трясло — придётся уже для себя делать успокоительные составы и кувшинами пить отвары из драконьей мяты, на неё действующей тоже в коей-то степени, пусть и слабее, чем на Стражей.

Её видение неумолимо воплощалось в жизнь.

Пусть и в несколько изменённом варианте.

Другого пути просто нет.

И не будет.

***

Как-то так получилось, что человек, нанятый Рагнаром, бесследно куда-то исчез, но, подумав и посоветовавшись, они решили не искать его — себе дороже.

Да тут ещё и подвернулась так удачно гибель Олуха.

А лишившись столичного острова и, что самое важное, своего символа — Стоика Обширного, Лохматые Хулиганы оказались уже не такими наглыми, и начавшаяся борьба за власть, ведь большая часть олуховцев ушла за двумя наследниками, отказавшимися от любых претензий на завоёванные Хеддоком земли, была им на руку.

Единая и всё ещё (почему-то, не иначе как чудом) крепкая Армия Драго оказалась той силой, которой удалось подчинить себе бывшие владения Стоика.

Лохматые Хулиганы явно не ожидали удара извне — и просчитались.

Им, и Чагатаю в том числе, на радость.

А вести с родины были непонятными — не печальными, не страшными, не радостными или какими иными, а именно непонятными.

Что-то непонятное творилось в Диких Степях уже который год (тринадцать лет, что ли, уже?), его родня пыталась захватить эти территории, но, как оказалось, народец там жил непростой, и получили его братья-племянники секир-башка и тёплый приём.

Ему, Чагатай-Хану, то вроде и всё равно, на родине он бывал исключительно редко.

Ничего не ждало его там. Но ситуацию старался из обозрения не выпускать — так, на всякий случай, скорее по выработанной ещё при Драго привычке всё держать под контролем, и не пускать на самотёк.

И Кабур НеˈТа Тал что-то мутили воду… Неожиданного союзника, что ли, нашли?

Но кого?

Неспокойно было Чагатай-Хану, ой как неспокойно!

Поговаривали, что видели кого-то, похожего на этого самого Гриммеля в Диких Степях, да вот только лез он на территории всё тех же Стражей Чёрных Гор и с всё тем же итогом.

С роднёй ссориться не хотелось, с товарищами — тоже.

Оставалось только ждать.

Но чего?

***

— Что случилось, Аран? — спросил, неожиданно оказавшись прямо за его спиной, Беззубик.

А Драконий Король, Брат Фурии, Убийца Красной Смерти и так далее по списку чувствовал свою такую глупую, такую неожиданную беспомощность, вкус которой, казалось, он уже давно позабыл.

А зря.

Он же знал!

Чувствовал!

Всем своим сердцем ощущал, все эти три года, что за навалившееся внезапно счастье придётся заплатить.

Но чтобы так…

Только не так!

Не он!

В последние три года тень его лучшего друга, его брата, оказывалась рядом с ним только в самые яркие моменты его жизни, и неважно, что это было — страх, восторг, печаль или счастье.

Положительных моментов, незаслуженно, оказалось намного больше.

— Этот… другой Одарённый, который стоял за той Дневной Фурий, похитил Руни и предлагает Дуэль по правилам Одарённых.

— Как забавно судьба изворачивается! — хмыкнул призрак Фурии, довольно улёгшись возле Арана.

— Ты думаешь, это — весело?! — прошипел Драконий Король, и этот восклик был последним, прощальным отблеском бурлившей в нём ранее ярости, которую едва удалось обуздать и направить в условно мирное русло.

— Тебе давно нужна встряска, а Руни ничего не будет — Гриммель не обидит мальчишку без причины. Скорее завербовать попытается, — заявил Беззубик, блаженно щурясь и не понимая суеты своего друга.

Действительно, что ему, мёртвому, до проблем и переживаний живых!

Аран попытался успокоиться и взять себя в руки.