Жить вопреки (СИ)

Глаза застелила алая пелена, из горла, кажется, вырвался поистине драконий рык.

«Не хочу опять терять друга!» — зло подумал Аран.

«Не хочу!»

***

Аран резко открыл глаза, пытаясь окончательно прийти в себя и понять, где он находится. И что же произошло.

Получалось никак.

Последние воспоминания опять были смутными, чересчур размытыми и подозрительно отрывочными. Просто цветные пятна и картинки, ничего не объяснявшие. И последнее воспоминание — пять спешившихся всадников, угрожающе двинувшихся в его сторону.

Привкус крови во рту, что-то мокрое и тёплое на руках, чей-то вскрик. Боль в затылке.

Аран попытался пошевелиться. Ощущение собственного тела вернулось. Руки были связаны за спиной, ноги тоже. Сбежать бы не получилось. Надежда была только на кинжал, предусмотрительно спрятанный в сапоге.

Впрочем, ему пока не пришло время.

Юноша вновь прикрыл глаза и попытался сосредоточиться на собственном дыхании. Спустя какое-то время он провалился в транс. В таком состоянии он определил, что Сгустков Жизни, как он их называл, ну или Искорок Жизни, вокруг было не меньше сотни.

Так, с этим разобрались, он в поселении кочевников и, по всей видимости, примерил на себя роль пленника. Что само по себе не есть хорошо.

Аран вышел из транса, открыл глаза и, наконец, осмотрелся.

Его темницей оказался какой-то шатёр из шкур неизвестных ему животных. За стенками шатра послышалось ржание и фырканье коней, вызвавшее инстинктивную тревогу. Он за дни путешествия привык к драконам и с некой неприязнью относился к ездовым животным, хотя и признавал их пользу в быту людей.

Раздались чьи-то шаги. Точнее, Аран слышал их краем уха и раньше, но не заострял на них своего внимания, так как был занят собственными мыслями. Теперь же стало ясно, что необходимо разобраться в ситуации, понять в чем его обвиняют, связаться с Айвой и, выждав подходящий момент, сбежать.

В шатёр вошел мужчина странной внешности. У него были короткие черные волосы, узкие, словно прищуренные, карие глаза, кожа была загорелой. Она сильно контрастировала с природной бледностью Арана.

— Кто ты такой, чужак? — сказал вошедший с сильным акцентом, но на одном из знакомых юноше торговых языков.

На самом деле Арана уже давно мучил этот же вопрос. И он не знал, что же ответить самому себе, что уж говорить про незнакомца.

Кто он?

Изгнанник. Больше-не-человек. Предатель своего племени. Брошенный со своим горем ребёнок. Обиженный всеми подросток. Странник. Друг дракона… Но это всё не то…

— Я не знаю.

Да, это был самый точный ответ. Аран просто не знал, кто же он. Он потерялся. И ему не к кому было обратиться, кроме Айвы. Она — единственное, что у него теперь было. И она находилась неизвестно где.

Рисковать Айвой было просто нельзя, но она не раз говорила, что местный народ никогда не нападёт на дракона. Слишком они верят в своих Духов. Слишком сильно боятся их гнева.

— Странный ответ, — ехидно заметил мужчина. — Все, кто осмеливался осквернять величие Духов, всегда называют своё племя. С гордостью, словно этот набор слов им что-то даст.

Осквернять величие Духов… Что это вообще за бред такой? Что он не так сделал? Посмотрел под неправильным углом на их идолы, не по правилам прошелся по травке, не пал ниц перед Жуткой Жу… Вот оно что…

— У меня нет племени. Я один, — слова тяжелыми глыбами падали, и обстановка лишь накалялась.

Кочевник подошел вплотную к Арану, заглянул ему в глаза и замер, словно ища что-то в его глазах. Юноша безропотно вынес этот взгляд, не отвел глаз, с вызовом смотря на мужчину.

Тому это, кажется, сильно не понравилась, тот чему-то усмехнулся и отошел. Каждое его движение было пропитано желанием показать Арану, что тот — жалок и беспомощен. Что он зря сунулся на эти земли.

Возможно, с местными это работало. Возможно, мирные Южане испугались бы. Но прошедший через войну с драконами, сотни нападений вражеских островов и просто суровую жизнь на севере Аран не испугался.

Он просто устал.

От всего этого устал. И дикое желание лечь и, не моргая, глядеть в хмурое небо отказывалось его покидать. Как и головная боль.

— Как же ты попал сюда, чужак? — спросил наконец кочевник.

— Вы всё равно мне не поверите.

— Не поверю. Ты ранил лучшего друга моего сына, а также двух моих не самых слабых воинов, и я должен был бы казнить тебя, как положено. Но ты удостаиваешься великой чести — тебя принесут в жертву во славу Великих Духов.

— Какое счастье, — хмыкнул Аран, нахально закатив глаза. Примерно на такой исход он и рассчитывал.

— Радуйся, чужак. Твоя душа станет пищей для наших предков, ты навсегда останешься в наших степях. Тебя запомнят.

Аран ничего не ответил. Он мысленно потянулся к своей связи с Айвой, позвал её на помощь, рассказал ей, что произошло и какой у него есть план.

— Ритуал пройдёт на закате. А пока мои люди приготовят тебя к нему.

***

Странный чужак удивил Олада.