Жить вопреки (СИ)

Вождь был уверен, что под сердцем Инга носила сына. Ведь так сказала Готи, а она никогда не ошибалась.

И забота эта была холодной, словно бы из-под палки.

Единственное утешение девушка нашла только в лице — как неожиданно! —собственной тёти, младшей сестры своей матери, Хельги Хофферсон и её единственной дочери — Астрид.

И именно Астрид сумела помочь ей понять и замкнутость, и нелюдимость вождя.

Именно она рассказала и о Валке, первой и единственной любви Стоика.

И о его первом, совсем недавно погибшем сыне — долгожданном и оказавшемся столь хрупким плоде желанного, счастливого, но такого короткого брака.

Эти факты объяснили девушке если не, то точно многое.

Она поняла.

И приняла.

Дороги назад всё равно не было.

***

Харальд с великим удовольствием всматривался в очертания почти родного острова, который он специально посещал каждый раз, оказавшись на Варварском Архипелаге, даже если это шло ему в убыток — такую маленькую сентиментальность он мог себе позволить.

Родина его матери…

Тут и сейчас жило много его родни, с которой, впрочем, он был знаком слабо и сближаться с ними он едва ли намерен — лишние люди, которые стали бы требовать скидки, а то и в дар его товары были ему точно не нужны — это было не выгодно.

Олух вообще, на самом деле, был очень выгодным местом для торговли — местные, оторванные от большей части архипелага своей близостью к Проклятому Проливу, с большой охотой брали заморские товары, необычное оружие и просто побрякушки.

Особенно торговцу запомнился за все его визиты один конкретный викинг — сынишка местного вождя, Стоика Обширного.

Его вроде Иккинг звали.

Мальчишка всегда с большой охотой слушал рассказы Олафсона, просил обучить его языкам, каждый раз покупал книги, которые тот даже специально выкупал или выменивал у других племён, зная, что их точно он сумеет продать одному конкретному парнишке.

Тот был чуть ли не единственным, кто покупал их, ведь большинство предпочитали приобрести себе заморский лук или арбалет новой конструкции (а ведь те были запрещены за свою чрезмерную убойную силу).

О, как Харальд был удивлён, когда узнал что — воистину, произведения искусства, которые он продавал втридорога — олуховские мечи и секиры были по большей части творениями этого самого Иккинга!

Помощник кузнеца, пусть и совсем юный, был очень искусен, и зачастую за привезённые книги расплачивался собственноручно сделанными и украшенными кинжалами.

О, как Харальд на них нажился!

Да, из мальчишки, любознательного и трудолюбивого, точно выйдет толковый торговец!

Или путешественник.

Ну, или просто хороший человек!

Образованный и начитанный, много повидавший разных людей в своих странствия, Харальд научился мастерски разбираться в людях, ведь без этого невозможно было продать втридорога дешевую побрякушку — кто-то с охотой брал их, ещё и доплачивая сверху, а кто-то наоборот, морщился и, насмешливо глядя, отказывался.

Люди были разными.

Честными и хитрыми, добрыми и злыми, умными и глупыми.

Но лишь немногие были действительно симпатичны Харальду — почти все воспринимались лишь как клиенты, на которых можно было нажиться.

Но Иккинг… Он напоминал мужчине чем-то его самого в этом возрасте.

И потому он вёз сейчас для него несколько новых книг.

***

Олафсон грузно сошел по трапу на причал, улыбнувшись встречающей его толпе. Команде он дал выходной в три дня, пока они были тут.

Даже сейчас, летом, люди были невероятно рады торговцу — ценному источнику информации. Проще говоря, тому, кто мог принести в их дружное поселение иноземные сплетни, которые те будут мусолить до прибытия следующего иноземца, со следующей порцией вестей.

Потрепанные свалившимися на них наказаниями от Богов, викинги делали из любой мелочи праздник — им жизненно необходимо было уверить самих себя в том, что всё хорошо, что они сумеют пережить всё, что им приготовили Боги.

— Давно не было тебя у нас, Харальд, — раздался хорошо знакомый торговцу голос.

— Стоик! — повернулся к вождю мужчина. — Рад видеть тебя, старый друг! Чем порадуешь? Может, весть какую надо рассказать другим народам по пути моего странствия?

Харальд внимательно, пусть и почти незаметно, оглядывал толпу встречающих, пытаясь найти среди полузнакомых лиц Иккинга, с лёгким беспокойством заключая, что здесь его нет.

Может, опять в лес убежал искать какие-нибудь особые породы дерева для рукоятки?

Или ещё какая причина его отсутствия.

Посему беспокойство было задавлено, ещё не родившись.

— Ну, я женился недавно, — добродушно сказал Стоик. — И Инга принесла счастье в племя — родила мне сына и дочь, празднества до сих пор не прекращаются!

Да? Вроде же Иккинг был против того, чтобы отец его привёл в дом мачеху? Или это Дагур из Берсерков не хотел, чтобы его отец женился?

Ох, как много вождей с их сыновьями!

Всех и не упомнишь…

— Да? Поздравляю, Стоик!

— Ну, а что сам расскажешь? Удался ли твой поход на Большую Землю?

Харальд в ответ лукаво прищурился и ухмыльнулся. Да, поход удался и это ещё мало сказано! Столько историй Олафсон с собой принёс, столько иноземных вещей!

И столько знаний…