Житейские воззрения кота Мурра

– На это есть весьма основательная причина, – с улыбкой сказал аббат, – которую вы, капельмейстер, тотчас же должны узнать. Странная вещь происходит с нашими юными живописцами: они штудируют и штудируют, изобретают, рисуют, создают громадные эскизы, и в конце концов у них выходит нечто мертвенное, окоченелое, нечто неспособное вторгнуться в жизнь, ибо оно само безжизненно. Вместо того чтобы тщательно копировать творения великих старых мастеров, которые они взяли себе за образец, и таким образом проникнуть в их своеобычный творческий дух, они хотят сами мгновенно сделаться мастерами и писать подобно старинным силачам; но именно из-за этих попыток и притязаний впадают в мелочную подражательность, в имитацию маловажных деталей, и поэтому наши юные живописцы производят столь же ребяческое и смехотворное впечатление, как, скажем, тот чудак, который, чтобы сравниться с великим человеком, старается точно так же покашливать, точно так же картавить, точно так же ходить, чуть горбясь, как и он! Нашим юным живописцам недостает подлинного воодушевления, исторгающего картину во всей славе ее совершенной жизненности из недр души и ставящего ее перед их глазами. Ясно заметно, как тот или иной из них тщетно мучается, чтобы в конце концов возвыситься до того вдохновенного состояния, без которого не может быть создано никакое произведение искусства. Ну а то, что затем эти бедняги склонны считать истинным вдохновением, какое было свойственно светлому и спокойному духу старых мастеров, на самом деле не что иное, как некое странное чувство, смесь высокомерного удивления идеей, которую они, юные живописцы, постигли сами, и боязливой мучительной заботы – вот теперь, в самом процессе исполнения во что бы то ни стало подражать старинному примеру в самых мельчайших деталях. Таким образом, зачастую фигура, которая, сама по себе живая, должна была бы вступить в светлую и радостную жизнь, становится скверной карикатурой. Нашим молодым живописцам не удается добиться точного изображения человека или облика, который они схватили в своей душе, и это, быть может, происходит отчасти и потому, что они, когда у них все прочее выходит почти удачно, избирают неверный колорит. Одним словом, самое большее, что они умеют, – это рисовать, но живопись как таковая им отнюдь не дается. Ведь это неверно, что знание красок и их применения утрачено, что молодым живописцам недостает прилежания. Ведь что касается первого, то это невозможно, так как искусство живописи с начала христианской эры, когда оно впервые сформировалось как истинное искусство, никогда не покоилось в неподвижности, а напротив: мастера и их ученики образуют непрерывный, все продолжающийся ряд, и смена вещей и обстоятельств, которые, конечно, мало-помалу вызывали отклонения от истины, не могли иметь влияния на унаследование чисто механического умения. Что же касается прилежания художников, то я готов упрекнуть их скорее в чрезмерности этого прилежания, чем в его недостатке. Я знаком с одним молодым живописцем, который свою картину, даже если она вполне хорошо удалась, переписывает до такой степени, пока все не исчезнет в тусклом свинцовом тоне, и, пожалуй, только тогда приближается к его замыслу, так как его образы не смогли достичь совершенства подлинной жизни!

Взгляните-ка, капельмейстер, – вот картина, от которой веет истинным жизненным великолепием, а все потому, что кистью художника водила истинная набожность и истинное вдохновение! Чудо вам, конечно, ясно. Юноша, который поднимается там с ложа, сделался, в полнейшей своей беспомощности, жертвой разбойников, напавших на него и нанесших ему смертельный удар. Он, бывший прежде кощунственным безбожником, в адском безумии своем преступавшим законы церкви, громко призвал на помощь Пречистую Деву, и Царице Небесной угодно было пробудить его к жизни, дабы он, продолжая жить, узрел бы свои заблуждения и в кротком и набожном самоотвержении посвятил бы себя церкви. Этот юноша, которому Дева, сошедшая с небес, уделила столько милостей своих, является в то же время и автором картины.

Крейслер выразил свое величайшее изумление по поводу того, что сказал ему аббат, и заключил, что таким образом, по-видимому, чудо-то произошло в новейшие времена.