Жити и нежити

Холодов кричал, но на меня не смотрел. Мне было противно. Подавляя раздражение, бродила по комнате, разглядывала предметы. К счастью, Холодова прервал Цезарь:

– Мол-ча-ать! – рявкнул он. – Вот ещё завёлся.

– А? – Холодов сжался и обернулся к нему.

– Вы осознаёте, Алексей Игоревич, чем всё это может для вас обернуться? – снова сладко спросил Юлик. – Осознаёте, чего вам это может стоить? Давайте вы сейчас расскажете нам всё, что вы знаете про того человека. Который к вам приходил.

– Да ничего я не знаю, я же сказал!

– Ты ещё покричи, покричи. – Цезарь ухмыльнулся спокойно, даже довольно.

– Товарищ Холодов. Нехорошо, – покачал головой Юлик.

– Но я же сказал. – Холодов почти зашептал. – Ничего я не знаю. Он говорил, надо припугнуть, вроде как пострелять, чтобы больше не собирались. А главного пока нет. Главного он мне потом покажет. Есть, мол, организатор, всех этих… вдохновитель. Что, мол, столько этих сект – всё он. В подвалах людей морят. Голодом держат. Сами себя сжигают… И всё, мол, один человек…

Я разглядывала мебель, фотографию сына на столе, фотографию жены над кроватью, сын погиб три года назад, жена – в две тысячи третьем. Вид из окна, особенно угнетающий вид из окна. И бурые тяжёлые шторы добавляют прелести этому виду – что интерьеру, что баракам и гаражам. Я бродила и не слишком-то вслушивалась, но тут обернулась. Что-то странное он бормотал. Какие ещё секты, какой организатор?

– И вы поверили, – покачал головой Юлик. – Так вот просто взяли и поверили.

– Да кто их сейчас разберёт. – Лицо у Алексея Игоревича передёрнулось. Он снова глядел в пол.

– И что, если бы он вам его показал – убили бы? Так просто взяли бы и убили?

– Да я бы их вот этими вот руками! – Он вдруг вскинул голову, и лицо исказилось такой искренней ненавистью, что я поверила – и правда, с удовольствием бы, руками. – Своими. Руками. Вот этими. Голыми. Душил бы, ятить их в душу мать, вот так бы, так!

– Нашёлся судия, – сказал Цезарь. – Без тебя бы не разобрались.

– Да когда вам! Всех не пересажаете! Их душить надо! Хоть один нормальный человек попался. Хоть один…

– То есть вы догадывались, Алексей Игоревич, что явившийся к вам субъект к органам отношения не имеет?

– Может, и догадывался. – Он снова сдулся. Опустил глаза.

Я отвернулась. Пустилась в новый обход комнаты. Боги, зачем мы в это вмешались? Это всё такое человеческое, слишком человеческое. Самим бы им и разбираться. Мы-то здесь при чём? Меня колотило.

– …Спокойный такой. Занятой. В костюме. Галстук зелёный, – перечислял тем временем Холодов, глядя в пол. Юлик кивал. Ждал. – Говорит хорошо. Да что ещё сказать-то?

– Когда в последний раз приезжал?

– Сегодня и приезжал. Прямо перед вами.

– Вот, значит, как, – хмыкнул Юлик, как будто нам это что-то давало. Нет. Само по себе это нам ничего не давало. Но вот если он что-то оставил…

– На чём приезжал? – спросил Цезарь.

– Серая «ауди».

– Номера?

– Не видел.

– А если вспомнить?

– Да правда не видел! – вскинулся Холодов. – Он под самые окна тачку ставит. Попробуй разгляди.

– Ладно, – махнул рукой Юлик. – А зачем сегодня приезжал? Чего хотел?

– Да ничего, в общем-то. Благодарил. Ну и, дескать, скоро, уже скоро… Главного покажет, в смысле, скоро. А пока…

– Он тебе платит? – спросил Цезарь. Видимо, понял, о чём я думаю.

– Платит. – Холодов опустил глаза.

– Деньги передавал?

– Нет. На карточку.

У меня руки опустились – на карточку! Ну конечно, они сейчас научились так, всё виртуальное, несуществующее! Вот досада!

– Он сегодня сайт дал, – продолжал Холодов. – Того, главного.

– Какой сайт?

– Да вон, открыт. Я в этом не очень. По вашему если ведомству, так вы должны всех знать.

Он кивнул на компьютер, всё это время надсадно гудевший в углу. Старый, монитор, как ящик, на полстола. Я прыгнула к нему первой, двинула мышкой. Ифриты дёрнулись было тоже, но вспомнили, что они в роли, и осадили себя.

«Самостоятельный осознанный уход – это главное преимущество, которое есть у свободного, полноценного человека», – бросилось в глаза.

«В чём эта свобода?»

«В выборе момента и образа действия. В работе, которая предшествует этому шагу».

Страница какого-то форума. Говорят человек десять. Я листнула.

«Главная наша цель – собрать себя. Оставить всё прошлое и стать свободным. Только это приближает нас к цели».

«А что, если не получится?»

«Не беда: впереди только вечность (смайлик)».

«Неправда. Не обманывай себя: у нас есть только один шанс. Если не получится, то никто не спасёт».

Всего на форуме триста двенадцать человек. Главный – некто Пан. Форум так и называется: форум Пана.

– Этот, да? – спросила я.

– Ну, – буркнул Холодов.