Жити и нежити

– Ага! – сказал он и шагнул на середину комнаты, озираясь, будто захватил нас с поличным. – А я знал. Я знал, что здесь кто-то есть. Не понимаю, – он постучал по гипсокартоновой стене. – Не понимаю, как вы это сделали… Но хоть понимаете, что находитесь на территории незаконно?

И он воззрился на нас с чувством несокрушимой правоты. Чёрная униформа охраны делала его как будто уверенней и крупнее, а все слова его – значительнее. Без неё он ничего бы не значил, без этой чёрной формы с нашивкой на груди. Маленькие глаза смотрели с тупым рвением. Он не понимал, что был в этот момент смешон. Особенно после музыки Яра. Особенно после музыки.

– Юлий, кто это? – спросил брат, глядя на посетителя недобрыми глазами.

– А, так это ж Сергеич! – вдруг радостно провозгласил Юлик, словно только сейчас признал. Он ринулся к охраннику и приобнял его за плечо, тыча в грудь кулаком, как закадычного друга: – Сергеич, какими судьбами? Всё на службе, да? Всё трудишься?

– Но-но! – затвердил Сергеич и вывернулся из-под Юликовой руки. – Вы кто? Мы с вами вообще не знакомы, нечего тут тыкать.

– Да ладно тебе. Оставь эти свои официальные замашки. Давай по-нашему, по-простецки…

– Не буду я по-простецки! Вы сами-то все кто? – Охранник отмахивался от Юлика, как от мухи. В глазах его стоял ужас: он понимал, что под Юликовым напором рискует растерять весь свой строгий вид. – Давайте-ка без этого! Вот этого не надо! – крикнул он громко, отскочив от него на два шага и вытягиваясь по-военному. – Я лицо официальное! Я призван засвидетельствовать и заявить, куда надо! Ваше нахождение здесь неза…

– А кем же это ты призван, дорогой? – перебил его Юлик. – Я, к примеру, тебя не звал. Цезарь, может, ты? Нет? Светлейший, вы не звали? Княжна? Видишь, дорогой, тебя никто сюда не звал. А это значит что? Это значит, ты вторгся, завалился без приглашения, а ещё кричишь, командуешь. Это нехорошо. – Юлик прищёлкнул языком и покачал головой. – Ты понимаешь, ты помешал. У нас гости, мы музыку слушаем. Говоря по чести, тебя следовало бы проучить.

– Это ещё что такое! – возмутился охранник. Голос его начинал дрожать от злости и растерянности. – Это что за самоуправство! Да вы понимаете, что незаконно занимаете!.. И что я обязан! Д-доложить! Я сейчас в п-полицию, я директору п-позвоню…

– Юлий, что ему надо? – снова спросил Яр, морщась. – Да сделайте вы его потише, голова болит.

Цезарь шагнул к Сергеичу и надвинулся на него, как гора. Тот подался назад, и глаза его стали в пол-лица. Цезарь не трогал его и пальцем, но вид его не предвещал ничего хорошего.

– А действительно, тебе что надо, дорогой? – задушевно спросил его Юлик. – Ты увидел, что хотел: да, здесь люди. Да, тебе не казалось, здесь играет прекрасная музыка, и встречаются красивые люди. Но ты ведь ничего не понял и не можешь понять. А как сказано о таких случаях? Если ты сталкиваешься с неизвестным и видишь, что оно сильнее тебя, успокойся, наполни дух дружелюбием и отпусти его познать суть. Проще говоря: расслабься и получай удовольствие. Так? Ну а ты?

Сергеич его не слушал. Он смотрел в глаза Цезарю, как кролик на удава.

– Я жаловаться… – пробормотал совсем тихо. – Я в полицию… Я звонить…

– Никуда ты звонить не будешь, родной, – спокойно и даже лениво возразил Цезарь. – И жаловаться никуда не станешь. Ты же не хочешь, чтобы тебя сочли идиотом.

– И Цезарь верно говорит, Андрей Сергеич, – поддакнул Юлик. – Мой тебе совет: забудь. Возвращайся в школу, сиди себе смотри телевизор, а лучше постой на улице у крылечка, на луну посмотри – ты видел, какая нынче луна? Ах, там нет луны, сплошная облачность, ветер восточный сильнее среднего, возможна гроза. Тогда не стой у крылечка. Главное, забудь всё как сон дурной.

– Вы запугивать меня?.. Запугивать, что ли, пытаетесь?.. – Сергеич вдруг с усилием стряхнул с себя Цезарев взгляд и закричал: – Не выйдет!

– Да кто же тебя пугает, боже упаси! – замахал на него руками Юлик. – Мы, наоборот, с самыми добрыми намерениями. Ты лучше скажи, что ты от нас хочешь? Ты же ничего до сих пор сам не сказал.

– Освободить помещение! – посыпались из него казённые фразы. – Опечатать! Расписку… и эта… ключи! Вот: сдать ключи! Как вы сюда попадаете? Здесь же закрыто.

Взгляд его вдруг просветлел и засветился. Сознание уцепилось за доступную деталь, в ней сошлось всё важное, спасительное. «Ключи! Сдайте ключи!» – кричал он и оглядывал нас пламенными глазами.

– Ключи тебе?! – Яр развеселился. – Юлик, где наши ключи?

– Не могу знать, светлейший. – Юлик ожил и засуетился. – Может, где затерялись? У вас нет?

Он подскочил к брату и стал охлопывать его по пиджаку. Смеясь, тот поднял руки, а Юлик принялся вытаскивать из его карманов самые неожиданные предметы: вилку, песочные часы, пилочку для ногтей, пачку потёртых долларов, использованные билеты в зоопарк, страусиное перо, перламутровый плектор для игры на гуцине. «Не то, не то», – приговаривал Юлик. Потом метнулся к Цезарю, и на пол полетели болты, куски проволоки, связка отмычек, сломанный сотовый телефон, портсигар, журнал с горячими девушками и томик Канта.