Читаем Житие гриффиндорки полностью

— Да уже разницы нет, — задумчиво проговорила товарищ капитан медицинской службы. — Тут хлорная известь водится?

— Хороший вопрос, — произнес Сашка, двигаясь к выходу. Оказалось, что померли они аккурат в комнате младшей девочки, то есть уже Веры, что облегчило навигацию, да и уборку.

— Сестричка решила стать чистенькой? — раздался голос от двери. Не сильно довольная Вера моментально озверела и побежала сокращать рыжее поголовье, да так, что Сашка не успел. Правда, он, зная баб Веру, не особо и спешил. Держа обеими руками поскуливающих близнецов за половые признаки, Вера Митрофановна объясняла тем правила общежития, приправляя это пошаговым описанием операции по смене пола, деталями ректальной тонзиллэктомии[4] и другими страшными военно-медицинскими словами. Фред и Джордж были очень бледными, бледнее стен, и уже, по-видимому, жалели, что вообще пришли.

— Вы меня, братики, убили, — сообщила им девочка. — Только чудом я осталась жива, но теперь бойтесь, твари… однажды вы проснетесь без яиц, это понятно⁈ — заорала она. — Хм… Сашка, как бы мусор убрать?

— В обморок хлопнулись? — с пониманием спросил товарищ прапорщик. — Давай-ка мы картину маслом изобразим, а ты потом повизжишь?

— Это какую? — удивилась Вера, не представляя, что можно сделать с двумя парнями, зато это отлично представлял мрачно усмехавшийся Сашка. Через некоторое время обморочные начали выглядеть так, как будто собрались вступить друг с другом в интимные отношения.

— Визжи, — скомандовал улыбающийся прапорщик и заткнул уши, открывая рот, чем девочку, конечно же, удивил. Вера послушно завизжала во всю силу легких. Голос у девочки оказался мощным. Сашку даже сквозь ладони пробрало — он побледнел. Через минуту, будто телепортировавшись, в комнате ребенка оказалась более крупная дама (видимо, мать). Увидев с любовью собранную инсталляцию, миссис Уизли на секунду замерла, а вот пото-о-ом…

<p>Часть 2</p>

Оценивая результаты «шалости», Вера Митрофановна удовлетворенно кивнула — местные Менгеле ходить научатся нескоро, ибо нравы в этом свинарнике были все-таки соответствующие рассказу Сашки, который сейчас живописал старшей по званию события этого и последующих годов. Сказка, по мнению товарища капитана, была так себе, хотелось пулемет, но останавливал тот факт, что пулемет она просто не удержит.

— Так, слушай мою команду, — выслушав рассказ о «заучке», бросившей парня в самый тяжелый момент, девочка поняла, что либо эта самая Грейнджер просто непроходимая дура, тогда непонятно, как выжила, либо здесь что-то не так. — В первую очередь надо привести себя в порядок. Я имею в виду физическую форму… Хм… Хотя одежду тоже. Как так получилось, что у ребенка трусов нет даже теоретически, ты мне не подскажешь?

— Что, серьезно⁈ — широко открыл глаза товарищ прапорщик, переоценивая придуманное самим же собой. — Либо мы очень бедные, либо… хм… Пойдем-ка.

— Прямо вот так вот бедные? — удивилась Вера Митрофановна, оглядывая еще раз окружающее ее. На «вот прямо такую» бедность не тянуло. Тянуло на подчеркиваемый всеми силами свинарник, а, значит, что-то здесь было не так. — Кстати, ты мне не подскажешь, что это за надпись у меня на… хм… ягодице?

— Где⁈ — девочка продемонстрировала, где. Они были военными, а она ко всему еще и врачом, поэтому понятие стыдливости у девочки было несколько смазано. А Сашка, себя во время мытья не рассматривавший, ну, кроме одного из важнейших органов мышления мужчины, шокировано смотрел на синий штампик с надписью «предатель крови» и каким-то номером. Походил этот штамп больше всего на те, которыми маркировалось казенное постельное белье, и вызывал нездоровый смех. — Понимаешь, Уизли называют «предателями крови», — объяснил мальчик, просмеявшись. — Говорят даже, что есть какое-то клеймо, но вот что прямо так, я не ожидал… Глянь-ка у меня, — он спустил штаны, поворачиваясь тылом.

— Все то же самое, и даже номер инвентарный, — хмыкнула девочка, разглядев привычный вид штампа. — Или это какое-то отображение, или у них не только Смерть пьющая.

— Надо будет подумать, как стереть, — задумчиво ответил ей товарищ прапорщик, к украшениям на теле, кроме группы крови, относившийся отрицательно.

— Химией попробуем, — вздохнула Вера Митрофановна, напомнив. — Ты что мне показать-то хотел?

— Тут у папашки нашего, контрацепции не знающего, баночка заветная есть, — язык, которым повествовались былины, по-английски звучал довольно смешно, поэтому товарищи военные разговаривали, хоть и с акцентом, но по-русски. Потому что английский мат или был очень беден, по мнению Веры, или девочка просто не знала его особенностей, что, по мнению Сашки, было ближе к истине.

— Я тебе открою страшную тайну, военный, — хихикнула товарищ капитан медслужбы. — Заветная баночка есть у кого угодно.

— Но не кто угодно хранит в ней деньги, — ответил ей местный брат, двигаясь к сараю, выглядящему чуть получше, чем дом. — Папашка наш, разумом обиженный, у людей, магией обделенных, находит всякие вещи… — и сменив тон, буднично закончил: — Ворует, короче.

Перейти на страницу:

Похожие книги