Житие маррана

Дыхание монаха было поверхностным и прерывистым. Исхлестанную грудь сдавило спазмом. Сквозь мучительные хрипы он пробормотал:

— Ступай в мою келью и принеси соляной раствор и уксус.

Франсиско подумал, что брат Сантьяго бредит, но тот повторил просьбу и, видя нерешительность ученика, сурово добавил: «Делай, что велят».

Когда Франсиско вернулся, неся в каждой руке по флакону, монах уже поднялся на ноги и стоял, тяжело опираясь на край стола. По спине и плечам его струилась кровь.

— Теперь полей мне раны и тем, и другим, — срывающимся голосом проговорил он. — И не переставай лить, даже если я потеряю сознание.

Ученик нахмурился.

— Мне надо себя покарать. — Тут брат Сантьяго задохнулся и потянулся к ранам на боках. — Помоги же.

Франсиско хотел было поддержать наставника.

— Нет, не так. Помоги сделать мои мучения непереносимыми… очиститься, — он подставил юноше изорванную спину.

Соляной раствор ожег несчастного, как раскаленное железо. Монах скрежетал зубами и сдавленно выл, царапал себе руки и корчился. Но молил:

— Еще, еще!

Франсиско опустошил оба флакона. Брат Сантьяго де ла Крус замычал и затряс головой.

35

Босоногие мужчины и женщины в суконной одежде и разноцветных пончо, выстроившись в колонны, входили в ярко освещенную церковь. Были в толпе также ребятишки семи лет и старше. Священники, миссионеры, энкомендеро и именитые горожане выступали в роли восприемников. У каждой колонны имелся собственный штандарт, указывавший, из каких краев она прибыла. Женщины сразу направлялись в левую часть нефа, а мужчины — в правую. По случаю торжества зажгли и свечи на алтаре, и люстру, свисавшую с потолка на канатах, и канделябры вдоль стен, и факелы на хорах, и бесчисленные фонари. Над свечного сала смешивался с ароматом ладана.

В храме было не протолкнуться и дух стоял такой, словно туда набились не люди, а скотина. Церковь более походила на гигантский Ноев ковчег, чем на дом Божий. Собравшиеся принесли с собой запахи хлева и свинарника, мочи и навоза, запахи псины, воловьего и ослиного пота, козлиную вонь. По ним скакали блохи, ползали вши и клопы. У некоторых детей текло из носа и гноились глаза. Собственно, это и был настоящий народ — забитый, растерянный, жаждущий утешения и спасения. Паства, стадо, которому Господь, наверное, искренне радовался.

Вот показался епископ, и вид его привел верующих в восторг: пышная накидка, длинная стола, расшитая золотом риза и высокая митра. В правой руке он держал посох — величественный символ власти. Мужчины и женщины затолкались, подались вперед, чтобы получше разглядеть эту дивную фигуру, похожую на статуи святых в церковных нишах. Епископ заговорил, в точности повторяя наставления, слышанные ими от миссионеров и священников. Потом простер над толпой ладони, и все поняли, что так он призывает Святой Дух, который вот-вот снизойдет на собравшихся и пожалует им свои семь даров. Затем епископ с серебряной чашей святого мира в руках стал обходить неровные ряды конфирмантов, большим пальцем помазывая им лбы и произнося при этом сакральную формулу.

Наконец и на лбу Франсиско засиял крест. Когда епископская риза слегка коснулась его, мальчик затрепетал так, будто то был хитон самого Христа. Материя таинства миропомазания (елей и благовонный бальзам) в сочетании с формой непременно совершат чудо: он получит великие дары и будет причислен к войску святой матери Церкви. В ушах звучали слова, сулящие заступничество Отца, и Сына, и Святого Духа и скрепляющие союз епископа, восприемника и конфирманта, трех людей на службе у Святой Троицы, сотворившей и преобразовавшей мир. С улыбкой заглянув юноше в глаза, епископ легонько хлопнул его по щеке[27] — это означало, что отныне новому воину положено стойко переносить все тяготы, исповедуя веру в Спасителя. Услышав «Мир тебе!», приветствие, с которым Иисус обращался к своим ученикам, Франсиско опустил голову и целиком отдался захлестнувшим его чувствам.

Примерно через час, конфирмировав всех присутствовавших, прелат вернулся в алтарь и помолился от имени прихожан. Потом обратился к пастве. Он был бледен и едва держался на ногах.

— Да благословит вас Господь с Сиона, чтобы увидели вы благоденствие Иерусалима во все дни жизни вашей и имели жизнь вечную. Аминь.

Потом все вместе прочли Символ веры, молитвы «Отче наш» и «Аве Мария». С хоров ввысь, к своду, взвился многоголосый хорал. Сначала певчие в сопровождении арфы и гитары выводили общую мелодию, затем в нее, точно притоки в реку, влились голоса, звучавшие в другой тональности. Верующие завертели головами, не понимая, откуда струится эта дивная музыка. Франсиско молитвенно сложил руки и опустился на колени, окруженный пахучим лесом ног. Он просил, чтобы Святой Дух по милости своей не дал ему сойти с пути истинного, помог с гордостью нести знамя католической веры и отринуть ересь, в которую впали отец и брат. На память пришли слова Иисуса из Евангелия от Луки: «Ибо кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын Человеческий постыдится, когда приидет во славе Своей и Отца и святых Ангелов».

36