Живая математика. Нематематическая книга о вдохновении, науке, образовании и жизни

В дальнейшем открылось множество фактов, плохо объяснимых или вовсе необъяснимых в рамках этого «замкнутого лабиринта», особенно что касается Второго начала термодинамики, квантовой физики и возникновения жизни во Вселенной. Но наука по инерции двигалась и развивалась только внутри узких рамок навязанной ей 300 лет назад идеологии и постепенно себя исчерпывала, превращаясь в изворотливость в глобальных вопросах бытия и в очень специальную инженерию в деталях.

Выход из кризиса

Чтобы повернуть эту реку вспять, надо в первую очередь повернуть вспять те негативные тенденции, которые описаны выше и которые касаются целеполагания работника научной сферы, его моральных и материальных установок. В самом деле, перспективы развития научного сообщества в первую очередь зависят от того, какая именно молодёжь придёт нам на смену, что за жизненные ценности она будет в себе нести. Иными словами, что и как заманит молодых, честных, увлечённых исследователей в науку?

В России в 90-е годы в науку молодых было просто не затащить (примечание: за очень редким исключением вроде вашего покорного слуги). Зарплаты решительно не хватало не только для создания семьи, но и тупо на хлеб с маслом, аргументы же идеалистического толка типа «наука это круто» приводились редко и как-то неуверенно. Всё же какое-никакое, но скромное содержание типа 100–150 тысяч рублей в месяц необходимо для завлечения в науку молодёжи. При этом учёный всё-таки должен быть «не от мира сего», открытый сердцем, умом и всей душой окружающему миру тайн и загадок — ведь на хваткого дельца, как пишет В. Н. Тростников, откровение не сойдёт никогда.

Увлекайте студентов яркими лекциями, вынуждайте их задумываться самостоятельно, поддерживайте атмосферу, в которую хочется влиться, — и тогда наука будет возрождаться в новом качестве (но всё-таки только при означенных выше финансовых условиях).

Ниже предлагается что-то вроде кодекса научно-педагогического сословия, на который следует ориентироваться в жизни и в работе.

Клятва имени Сократа

I. Каждый честный научный работник должен задать себе два вопроса:

1. Обладает ли предмет его научного интереса, а также все его разработки, самостоятельной эстетической ценностью (которая, как правило, выражается в математическом изяществе и красоте доказательств и построений), либо смелостью, неожиданностью, свежестью и оригинальностью поставленного научного вопроса?

2. Если нет, то имеет ли его деятельность прямое (или хотя бы косвенное, но несомненное) практическое приложение?

В случае отрицательного ответа на оба вопроса научный работник должен принять важное решение. Либо он временно отказывается от ведения научной деятельности и начинает просто изучать чужие труды (история науки оставила нам массу шедевров, и всей жизни не хватит на ознакомление даже с самыми выдающимися из них), либо встаёт на позиции «на хрена мне вся эта философия, платят бабки — делаю, что говорит руководитель». В последнем случае он выбывает из круга «рыцарей научного ордена», и более нас не интересует — пусть строит свою судьбу, как сам того желает.

В первом случае он встаёт на трудный, зато честный путь, становится одним из «научных миссионеров», собственным примером показывающих, какие именно ценности должны руководить поступками и жизненными решениями учёного.

Со временем, без сомнения, такой молодой исследователь найдёт интересную для себя и других научную или практическую проблематику, и ответ на один из вышепоставленных вопросов для него станет утвердительным.

II. Каждый научный сотрудник со стажем должен задать себе три дополнительных вопроса (в дополнение к первым двум):

3. Не случалось ли ему подписывать «рыбу» готового отзыва на автореферат диссертации сомнительного либо неизвестного качества? Или, будучи официальным оппонентом диссертации, не вникнуть в суть её результатов добросовестным образом?

4. Не случалось ли ставить свою фамилию, особенно впереди иных фамилий, в список авторов статьи, в работе над которой он никакого участия не принимал?

5. Не случалось ли писать недобросовестные отзывы на присланные работы, оправдываясь нехваткой времени на отзыв по существу?

Если кто поступал таким образом, то нужно перестать так поступать или хотя бы стремиться к тому, чтобы перестать.

III. Каждый руководитель научного подразделения (лаборатории, отдела, направления, диссертационного совета, института), помимо перечисленных выше пяти вопросов, должен задать себе ещё и следующие три:

6. Не случалось ли ему, пользуясь служебным положением, препятствовать законному продвижению работ молодых научных сотрудников по надуманным причинам, не имеющим отношения собственно к научному содержанию работы?

7. Не случалось ли, пользуясь властными полномочиями, нечестным образом распределять денежные потоки, например в свою пользу?

8. Не случалось ли, опасаясь за свой «хлеб», мешать заведомо добросовестным и ярким исследователям заниматься своей научной деятельностью и преподавать курсы студентам?