Живая математика. Нематематическая книга о вдохновении, науке, образовании и жизни

«Кванториум» — тоже интересная тема. В них нет ничего плохого. Они дают дополнительные знания, повышают мотивацию у школьников, пробуждают интерес к учёбе. «Кванториумы» вредят только в одном случае: когда ими заменяется школьное обучение. Надо, чтобы было и то и другое. Школа — это главное, это БАЗА, а «Кванториумы» должны работать во второй половине дня, после уроков. (Формально так и происходит, но фактически школьники в основном не извлекают интеллектуальной пользы из посещения занятий в «Кванториумах» просто в силу нехватки твёрдой предметной базы по физике и математике.)

Надо понимать, что всех поставленных мною задач решить сразу не получится, но я приглашаю всех заинтересованных людей, неравнодушных родителей и даже бабушек-дедушек присоединяться к нам. Наше движение называется «Родная Школа». Ему нужно придать какую-то юридическую форму, пока это просто союз единомышленников.

Клятва имени Сократа

Из ЖЖ Алексея Савватеева

Пояснение. Этот пост в ЖЖ я написал лет 15 тому назад. Не то чтобы с тех пор что-то сильно изменилось, но научная жизнь за это время «скукожилась», как шагреневая кожа. Я очень долго размышлял о происходящем и понимаю теперь, что многие нынешние проблемы российской науки как раз в этом и коренятся: власть хочет заплатить за нормальную науку, но не умеет, ибо нормальной экспертизы нет. А платить всем учёным, как это делали раньше страны-конкуренты (местами до сих пор так и происходит), наше правительство не хочет.

Похожая ситуация с учителями: мне постоянно говорят — а создай механизм отбора грамотных учителей, и мы им заплатим. Но на уровне школ это не работает от слова совсем! Нет такого механизма, универсального и не подверженного манипуляциям хотя бы в такой мере, в какой он был бы предпочтительнее прямого повышения зарплат всем поголовно, с последующим решением, кого из учителей приглашать на работу, уже на стороне директоров школ. Но в науке такой механизм какое-то время назад существовал, хотя бы худо-бедно (и то лысенковщина там и сям процветала и вылезала даже в СССР).

Так вот. Возможно, этот текст ниже не очень актуален 15 лет спустя. Но пускай будет. Только я немного иначе расставлю акценты.

Введение: нынешнее положение дел

Эпиграф (из разговора Ивана Бездомного с Мастером в клинике)

— Очень прошу Вас, не пишите больше!

— Обещаю и клянусь!

Клятву скрепили рукопожатием…

Научное сообщество разрослось до неимоверных размеров. За один год пишется огромное количество статей, бо́льшая часть которых никогда никем не читается. Вклад львиной доли учёных в общемировую сокровищницу знаний ничтожен, работы их «ни о чём», рассматриваемые ими вопросы никому не интересны, методы достижения результата банальны, рутинны и скучны. Авторитет учёных в обществе также падает — как в России, так и за рубежом.

(Сноска: «ни о чём» означает очень второстепенный вопрос, касающийся сугубо технических деталей и подробностей, ответ на который никак не приближает научное сообщество к лучшему пониманию мироустройства.)

Неадекватность самовосприятия научных работников ставит их как бы вне остального общества. Учёный простодушно полагает, что принадлежит к некой «касте избранных», остальная же часть общества вежливо при этом молчит. Общение с простым работягой, будь то слесарь, железнодорожник, водила или дворник, оставляет ощущение значительно более глубокой мудрости, душевной теплоты и просто здравого смысла, нежели общение с типичным учёным.

В то же время функционеры от науки часто обладают железной хваткой дельца, навыками борьбы за денежные потоки в форме всевозможных грантов и, что самое печальное, общей нацеленностью не на научное любопытство и стремление понять, как устроен мир, а на жизненный успех, достаток, карьеру и престиж. По сути дела, наука как вид деятельности постепенно превращается в распил денежных средств.

Почему это произошло? (Возможное объяснение)

Ключ к разгадке, на мой взгляд, даёт книга «Мысли перед рассветом» Виктора Николаевича Тростникова. Автор, в прошлом математик и физик, ныне религиозный философ, полагает, что приговор самой себе наука подписала уже 300 лет назад, когда после революционных открытий Ньютона многие учёные стали говорить, что Бог не обязателен для объяснения сути происходящих в мире вещей и устройства Вселенной в целом — «всё можно объяснить без Бога». Триумфом был тотальный детерминизм Лапласа, провозгласившего, что всё будущее и всё прошлое в самых мелких деталях может быть теоретически восстановлено по «начальным данным» сегодняшнего дня. (Надо отметить, что сэр Исаак Ньютон был глубоко верующим, религиозным человеком, вторую половину своей жизни посвятившим изучению религиозных трактатов!)