Живая ртуть

Я хмыкнул.

– А если она не усвоила ваш урок?

– Значит, мы его повторим. Пойдём, Владимир, поможешь мне перетаскать учебники из кабинета физики.

– А я?

– А ты сиди здесь, Ромео. Я посмотрел расписание твоей Джульетты, она скоро спустится. Проводишь её до дома. Глядишь, ещё пару дней и твои страдания совсем закончатся.

– Она не пойдёт со мной, – буркнул я.

– Кто не пойдёт?

– Лиля.

Рома отмахнулся:

– Да я не про неё, про вторую, которая твой друг.

– Лена, – подсказал Вовка.

– Пусть будет Лена, – сдался Рома и потащил его к кабинету физики.

Смотря на спины пританцовывающего Ромки и ковыляющего Вовки, я улыбнулся: в день нашего знакомства я не представлял, что за горой мышц и смазливым лицом может скрываться не только хороший человек, но и настоящий друг. Да, Ромка не обладал академическими знаниями и на уроках биологии неправильно размножал кроликов, но всё, что он делал, – он делал честно, говорил прямо и без прикрас, никому, начиная от учителя и заканчивая заблудившейся первоклашкой, не отказывал в помощи, и на первое место ставил собственную совесть.

Я открыл учебник: биологические термины казались пустыми и унылыми, не было в них прежней романтики и таинственности, и я задумался, хочу ли я в медицинский, или это исключительно желание матери.

Спрятав книгу в портфель, я глянул на часы. С минуты на минуту закончится урок, и малышня заполнит первый этаж, разбежится, как муравьи, чей домик хулиганистые мальчишки залили кипятком, и если я не хочу пасть жертвой обезумевших «оживших пупсов из магазина игрушек», то должен слинять подальше от раздевалки до того, как прозвенит звонок.

– Ты видел её на танцах? – два моих одноклассника кинули вещи на скамейку у противоположной стены. Андрей продолжил. – Разоделась как новогодняя ёлка. Для полного образа не хватало только звезды на макушке.

– Да я всегда говорил, что она уродина, – ответил Иннокентий, – жаль, её имя с этим словом не рифмуется. Остаётся только «Лилька-страшилка», – он заржал.

Я перешёл в эту школу три года назад, когда родители получили двухкомнатную квартиру в новой башне. Первые два года я проучился в одном классе с Лилей, а на выпускной год перевёлся в параллельный класс: мама похлопотала, узнав, что учителем биологии станет бывший профессор медицинского университета. Её логикой руководствовались и другие родители, те, чьи дети подумывали связать свою жизнь с медициной, биологией и прочими сопутствующими специальностями, так что наш класс можно назвать почти «узконаправленным». Немудрено, что в нём оказались ребята чуть ли не со всей Москвы, и переводились сюда целыми компаниями, а одиночки, вроде Ромки, к таким компаниям потом прибивались с попеременным успехом. Между собой не дружили, общались в рамках школьной жизни и забывали о существовании друг друга, едва переступив порог школы.

Я поднялся на ноги.

– Не называй её так.

Иннокентий обернулся.

– Что ты хорохоришься, Смирнов? – ухмыльнулся он. – Сиди, где сидишь, и помалкивай.

– Я сказал, чтобы ты её не оскорблял.

– А то что?

Я заехал ему по носу, он ударил в ответ, – завязалась драка. Парни, плётшиеся от физика, побросали учебники на пол и рванули к нам: Ромка, чтобы присоединиться, а Вовка, чтобы остановить. Мы разошлись, когда вниз спустилась завуч, услышавшая вой малышни: попав на незапланированный гладиаторский бой, они выли и ныли. Завуч увела Иннокентия в кабинет директора и предупредила меня, что в моём случае на первый раз закроет глаза, но если подобное повторится, она не станет меня прикрывать перед руководством.

– Что случилось? – прошептал Вовка.

Я вытер рот тыльной стороной ладони и выругался, когда понял, что испачкал манжет рубашки: Иннокентий разбил мне губу.

– Он назвал её уродиной.

Шум стих, малышня и старшеклассники разбрелись, кто домой, кто по кабинетам, и я увидел, что всё это время за их спинами стояли девочки.

– Что, – усмехнулась Лиля, глядя на меня, – пример по алгебре не поделили?

Вовка перевёл растерянный взгляд с меня на неё и открыл рот, но я не дал ему ответить:

– Да, – сказал я настолько грубо, насколько смог.

Она засмеялась и вместе со Светой вышла из школы.

Лена подсела ко мне и молча погладила меня по плечу. Домой мы возвращались вместе.

Глава восьмая

Перекрёсток

Я разговаривал с учителем математики, когда Лиля подошла к Вовке. К счастью, наше обсуждение задачи, которую ни я, ни отец не смогли решить, закончилось, я получил нужные объяснения и устремился к ним.

– Как написал пробный экзамен по биологии, Вов? – спросила она голосом, лишённым какой-либо эмоциональности.

– Да плохо, Лиль, – Вовка покачал головой, – трояк.

Я улыбнулся.

– Да он вообще дурак! – меня распирало от радости, что она стоит рядом с нами.

Лиля выдержала паузу и спросила:

– А как в целом проходил ваш экзамен?

– Да мы…

– Ой, дай я расскажу! Ты не умеешь рассказывать!

Лиля подняла на меня глаза:

– Иногда я забываю, что ты самый умный, – она развернулась на потёртых каблуках и смешалась с толпой одноклассников.