Живая тьма

– Да золотце – тихим эхом послышался голос в телефонной трубке, вечно согласного с мнением жены, подкаблучника – Евгения.

– Ну, вот видишь! – обрадовалась согласию супруга подруга Алёны, – кстати, если захочешь, я попрошу Женьку встретить тебя от дома и проводить до нас. Обратно – на такси.

– Нет, не надо, я сама дойду, не маленькая. И то, только потому, что у меня мама в гостях и она присмотрит за Василиской, – нехотя согласилась Алёна, понимая, что находиться в меньшинстве, – и приду я только на один бокал!

– О чём речь, родная! Спасибо, что не отказала! Целую в щечку и жду с нетерпением, – расцвела в улыбке на том конце провода Дарья, – жду в течение получаса.

Эхом завершённого разговора, Алёна успела уловить в трубке часть быстрой перепалки между супругами:

– Чего обрадовался? – проворчала Дарья, – встречать тебе всё-таки придётся! Как я её одну по городу отпущу? Одевайся!

– Но Даша! Она ведь сама…

– Что я сказала?

Гудки завершённого разговора прервали перепалку пары на другом конце провода.

Алёна положила трубку, замерев в нерешительности:

– Что-то случилось? – мама Алёны, Ольга Александровна, выглянула с кухни, вытирая руки белым полотенцем.

Мудрая женщина была частой гостьей в семье дочери, однако стараясь выбирать такой момент для визита, когда Вадим был на сутках, чтобы не досаждать молодой семье своим назойливым присутствием.

– Даша до меня докопалась, мам. В гости зовёт. Со вчерашнего дня она уже не просто Даша, а заведующая складом продукции, Дарья Валерьевна! Сегодня у неё выпал выходной, и она во что бы то ни стало, желает отпраздновать долгожданное повышение.

– Так это же хорошо! Вот только темно на дворе и непогода разыгралась…

– Женька встретить обещал, – соврала матери Алёна, чтобы не беспокоить женщину в столь почтенном возрасте.

– Ну и прекрасно! С ребёнком я посижу, а Евгений весьма крепкий и ответственный парень, в обиду тебя не даст.

– Но Вадим…

– А что Вадим? Жене тоже отдыхать иногда надо. Он поймет, – мама улыбнулась дочери и, подмигнув, продолжила работать на кухне, исчезнув за дверным проёмом.

– Я ненадолго, мам…

– Хорошо! Не беспокойся.

Решившись на ночную прогулку, Алёна принялась радостно наряжаться. Сомнения оставлены за спиной и это расправляло плечи. Как ни крути, она, как прилежная и ответственная жена, уже очень давно никуда не выбиралась. Так что имела полное право расслабиться и пропустить пару бокалов дорогого и редкого вина, прямиком со складов Дарьи Валерьевны.

Понимая, что идти недолго, молодая мама наскоро натянула тёплые колготки, и буквально нырнула в юбку и кофту весьма сомнительной красоты.

«Не на парад же иду, в конце концов!» – мысленно подбодрила себя Алёна, придирчиво рассматривая себя в зеркало в коридоре.

После чего молодая женщина накинула пальто и, обвязав голову пуховым платком, отправилась к выходу. Мама даже не успела попрощаться с дочерью, как дверь затворилась за её спиной.

Как же Ольга Александровна корила, впоследствии себя, за избыточную настойчивость в этот час! Воистину: «благими намерениями выстлана дорога в ад», и хоть у этой поговорки имеется менее известное продолжение, в контексте данной ситуации как никогда подходил обрезанный вариант древней мудрости.

Роман Сергеевич всегда предпочитал ездить за рулём самостоятельно, в каком бы состоянии не находился. Верные псы – Иван и Павел, каждый раз немного тряслись от страха, когда чёрный «Мерседес», с водителем, находящимся в алкогольном или наркотическом опьянении, гнал по пустынной улице, закладывая крутые виражи, и спидометр неизменно показывал трёхзначные значения. Вождение автомобиля для Романа, в такие моменты было своеобразным успокоением растревоженной головы.

Наркотический угар слабел. С каждым годом, даже хорошая доза героина, имела всё меньший эффект, никак не расслабляя перегруженный разум. Временами, Январёв искренне опасался сойти с ума.

Признаться честно – было от чего. Являясь общепризнанным, мозговым центром семейного бизнеса, молодой мужчина держал в голове и контролировал чересчур много дел, которые терзали разум даже короткими отрезками ночного сна. В них как в забытьё, временами проваливался Роман, остро страдающий постоянной бессонницей.

Из провала в провал. Из сюжета в сюжет. Из сна в сон переходил очень навязчивый образ белых глаз. Они всегда появлялись внезапно и внимательно, изматывающе всматривались в самую душу Январёва, минуя любые барьеры. Не важно, что происходило в тот момент вокруг его сонной проекции, будь то воспоминания из детства или остросюжетный боевик с погоней и перестрелками. Итог всегда был один – огромные, белые, лунные провалы, прерывающие сон, заставляли сжаться чёрную душу героинового наркомана своей натуральностью.

Подобное подобострастное отношение к ночному образу, Роману Сергеевичу было трудно объяснить. Точнее трудно объяснить его «настоящность».