Живая вещь

На чайном вечере в Ньюнэме она познакомилась со студентом-медиком Мартином, который вдруг пригласил её на чайно-танцевальную вечеринку в кафе «Дороти». Это был дюжий малый, не любивший лишних слов. Когда Фредерика встала с ним из-за столика, чтобы потанцевать, в своей чёрной, в живых складках юбке-солнце, подпоясанной широким замшевым поясом, в свитерке с рукавами «летучая мышь», в золотистом шёлковом шарфике, она ощущала физическую радость. Она весело, то вприскочку, то как бы слегка вприсядку делала шаги танца, смеялась, прижималась грудью, прижималась бёдрами, снова смеялась, пила чай. Через неделю они танцевали опять, а ещё неделю спустя, после танцев, отправились к нему в комнату. Он снял с неё одежду и принёс из ванной тюбик противозачаточной пасты с аппликатором; через положенное время приступил к делу. Оказался он опытным и сноровистым: хорошо понимал, как она устроена, руки имел ловкие и уверенные, да и хватило его, по её тогдашним меркам, довольно надолго. Во время всех этих событий он не произнёс ни слова. Лишь после вежливо предложил чистое полотенчико (наверное, таким он подвязывался во время бритья). Фредерика не испытывала с ним какого-либо стеснения. В армии он служил в Германии. Была у него привычка произносить фразы, начинавшиеся со слов «Между прочим, девушки…», как будто все девушки на свете одинаковы и своей массой образуют нечто от него принципиально отличное. У неё было чувство, будто она — лишь одна из целого ряда, за которым он наблюдает и на котором упражняется; впрочем, она не возражала, ведь она и сама наблюдала за ним и на нём тренировалась. Побывав с нею на балу в одном из колледжей, он заявил: «Между прочим, девушки обожают вещи выбирать и примерять. А вечернего платья подобрать ну вообще не умеют. Думаю, это потому, что у них мало опыта и они плохо понимают, как выглядят со стороны». Фредерика, чьё единственное вечернее платье было довольно угловатого кроя, из зелёной тафтицы, с открытыми плечами и воротником-хомутиком, не спросила, относится ли это и к ней, но почувствовала, что да. Он пояснил свою мысль: «У большинства девушек или костлявые ключицы, или, наоборот, толсто вот здесь, над грудью. И когда платье без лямок, у большинства девушек верхняя часть делится зрительно на некрасивые части. Девушки становятся какими-то приземистыми, неравномерно мясистыми. Ты согласна?» Фредерика кивнула. Его добрый интерес к женскому телу, собственно, и превращал его в любовника с воображением, пока что самого яркого в её жизни (хотя жизнь ещё только начиналась). Она продолжила походы в кафе «Дороти» и на всякий случай запаслась собственным тюбиком пасты и аппликатором.