Живая вода

Свернув с улицы Ленина, в сквер заезжает и останавливается ленд-лизовский джип Willys. Для немногочисленных прохожих машина могла бы представлять интерес даже не своим происхождением, а тем, что и водитель, и четверо его пассажиров — офицеры, лейтенанты: от младшего до старшего. В командире группы далеко не сразу узнаётся… Иван. Форма старлея сидит на нём удивительно ладно, а под плащ-палаткой на гимнастёрке видны нашивки за ранения: две жёлтых и пять красных. Подчинённые Ивана тоже ребята не промах: все вооружены по полной, в дополнение к личному оружию — по нагану и по автомату. На машине — ручной немецкий пулемёт, плюс ящики с боеприпасами и консервами…

Иван ловко спрыгивает с командирского места, отдаёт негромкие распоряжения водителю с погонами младшего лейтенанта. Затем, под его укоризненным взглядом, начинает разоружаться: поочерёдно достаёт из голенищ сапог наган и финку, несколько гранат из карманов галифе — и оставляет всё это на своём сиденье. Несмотря на то, что водитель самый младший по званию, по возрасту он здесь самый старший, много за тридцать. Группа остаётся в машине, а частично разоружившийся Иван направляется к зданию управы НКВД.

Автомобиль повышенной проходимости Willys MB предназначался для командования и разведки. Производство внедорожника началось в США в ноябре 1941 года. Автомобиль имел несколько конструктивных особенностей, делающих его более эффективным в разведке и на линии фронта. Так, у «Виллиса» отсутствовали двери: в экстремальных условиях пассажиры могли легко запрыгнуть или покинуть машину. Чтобы снизить риск выпадения во время движения, конструкторы немного «утопили» сидения. Около 50 тыс. таких машин СССР получил по ленд-лизу.

Проходя мимо импровизированного обелиска, он притормаживает, вчитывается в табличку, на которой написано: «В августе 1941 года на этом месте немецко-фашистские каратели казнили героя-партизана, рядового Азарёнка Якова Ивановича и его родственника, жителя нашего города Бориса Михайловича Штанько. Вечная память героям!» Криво усмехнувшись, Иван проходит к зданию, предъявляет на крыльце документы дежурному. Изучив их, тот коротко кивает, что-то поясняя, после чего Иван заходит внутрь. В одном из окон 2-го этажа медленно закрывается тюлевая занавеска.

9.42. ЗДАНИЕ. ЭТАЖ. ИНТ. ДЕНЬ

Поднявшись на 2-й этаж, Иван осматривается, пожимает плечами, отметив, что за столом оперативного дежурного в этот час никого нет, проходит к нужному кабинету, дверь в который слегка приоткрыта. А раз так, Иван стучится сугубо формально и толкает дверь…

9.43. ЗДАНИЕ. КАБИНЕТ. ИНТ. ДЕНЬ

ИВАН (зашагивая в кабинет)

Товарищ майор, разрешите? Старший лейтенант…

Завершить представление Ивану не удаётся. Начальник райуправления, полноватый майор с одутловатым лицом пьющего человека, не даёт ему договорить.

МАЙОР

Погоди, старлей. Не тарахти. Присаживайся, сейчас разберёмся с твоим вопросом… Ух ты! Да ты у нас герой!

Такова уважительная реакция майора на снятую Иваном накидку: под ней, на гимнастёрке, обнаруживаются четыре ордена и пять медалей. Среди орденов — два ордена Красной Звезды, а из медалей — две «За отвагу» и одна «За боевые заслуги». Словом, настоящий иконостас. Впрочем, интерес к чужим наградам оказался мимолётным, секунду спустя майор возобновляет прерванный разговор с худощавым капитаном, своим замом, всем видом демонстрируя, что прибывший старлей интересует его постольку-поскольку.

МАЙОР (капитану)

Говно этот твой часовщик, ничего не смог! Ещё и заявил, что их не отремонтировать, а выкинуть надо!

Иван меж тем осматривается, задержав взгляд на висящем на внутренней стороне двери рекламном плакате, где изображена улыбающаяся женщина в красном платье со сберкнижкой в руках. Слоган гласит: «Лучший подарок заботливых родителей — срочный вклад на имя ребёнка до его совершеннолетия!» Такова ирония судьбы — энкавэдэшное начальство облюбовало кабинет, который некогда занимал майор Карл фон Бергензее.

МАЙОР (продолжая сердито)

Мол, всё время встают, а это примета плохая! (Вытаскивает из кармана галифе часы, кладёт перед собой на стол.) Саботажник! Да его самого выкинуть проще! Часы-то памятные!

Иван, переключившись с плаката на часы, огорошивает неожиданным:

ИВАН

Товарищ майор, разрешите?

МАЙОР (удивлённо обернувшись)

Разрешить что?.. Ты чего, старлей, потерпеть не можешь?

ИВАН

Могу, товарищ майор. Но я сейчас про ваши часы.

МАЙОР (обалдело)

А ты что же… хм… разбираешься?

ИВАН (кивнув)

Немного. У нас оружейник был — часовщик в хрен знает каком поколении. Так он меня, от скуки, учил.

Майор переглядывается с капитаном. Во взгляде читается: «Как-то не верится, что там, где такую красоту на грудь вешают, чтоб там так сильно скучно было…» А Иван, не дожидаясь разрешения, уже подсел к столу и вертит часы в руках.

ИВАН (уважительно)

Ишь ты! Breguet! Помните, товарищ майор, у Пушкина? «Пока недремлющий брегет не прозвонит ему обед…» (Продолжает разглядывать.) А часы-то — наградные, какого-то майора фон Бергензее. (Внимательно всматривается в гравировку.) Командование поощряет его за службу фюреру и Рейху.