Живая вода мертвой царевны

Пока я без толку проводила время с помощницей Якова Мироновича, в институте снова начались занятия, коридор опустел. Я встала у окна, открыла сумку, вытащила блеск, пудреницу и услышала тихий голос:

– Вы ищите Наташку?

От неожиданности я чуть не уронила жидкую губную помаду. Секунду назад я была тут одна, когда сзади успел подкрасться юноша из кабинета Горелова?

– Вам нужна Орлова? – нервно спросил парень.

Я кивнула, студент схватил меня за плечо и быстро втолкнул в небольшое помещение, выложенное от пола до потолка бело-черной плиткой.

– Эй, – поморщилась я, – ты в курсе, что здесь мужской сортир?

– Наташа зря так поступила, – нервно сказал парень, – Яков Миронович очень умный, добрый человек. Вера ему пока ничего не рассказала, она надеется, что Орлова одумается и вернет камеру.

– Камеру? – повторила я. – Какую?

– Очень дорогую, – зашептал юноша, – ее Якову Мироновичу коллеги из Америки прислали и…

Дверь в туалет распахнулась, на пороге, уже расстегивая брюки, появилась долговязая фигура в бифокальных очках. Толстые стекла не вернули вошедшему стопроцентного зрения. Совершенно не смущаясь девушки, он пошел к писсуару, бросив на ходу:

– Привет, ребята. Генка, если ты курить собрался, то лучше иди под лестницу, здесь вчера Лёха дымоуловители сенсорные установил, конечно, через неделю они сломаются, но сейчас работают.

Гена вцепился в мое плечо, мы быстро выскочили из сортира и переместились в маленький, очень узкий коридорчик.

– Сюда, – заговорщицки сказал спутник и распахнул дверь в пространство, забитое швабрами, вениками и другими орудиями труда местной уборщицы. – Еще скажи Наташке…

– Геннадий, – сурово перебила я парня, – ты не понял? Я ищу Орлову!

– Меня зовут Паша Воронов, – поправил юноша, – Витька слепой, вечно всех путает.

– Мне без разницы, как к тебе обращаться, – зашипела я, – немедленно объясни, что за камеру взяла Наташа и почему мы сейчас прячемся по темным углам.

Павел сел на перевернутое ведро, я прислонилась к полуоткрытому шкафу, который легко мог служить реквизитом для съемок фильма про ужасы сталинского режима. Почти в каждой ленте, повествующей о следователях Лубянки, непременно присутствует такой деревянный двустворчатый монстр. Люди в форме НКВД достают из него шинели, перед тем как отправиться по делам.

– Якову из США на день рождения прислали крутую штуку, – зашептал Паша, – у нас такие пока не продают. Ты что-нибудь в технике понимаешь?

– Нет, – призналась я, – пользуюсь компом, но понятия не имею, как он работает!

– И не надо, – сказала Павел, – я не стану про технические характеристики рассказывать. Я, когда аппаратуру увидел, офигел. Горелов ее при мне распаковал и тоже прибалдел. Затем решил камеру опробовать, радовался, как маленький. Установил ее на подоконнике, всех входивших в кабинет записывал. Когда человек уходил, Яков Миронович ему на мобильный ролик сбрасывал. Мгновенный фотошоп. Понимаешь?

Мне пришлось снова ответить:

– Нет.

Паша почесал в затылке.

– Объясняю по-детски. Про фотошоп слышала? Тебе можно рога пририсовать, морщины убрать, приставить другую прическу. Это простые и быстрые операции. Есть задачки сложнее, вмонтировать чужое изображение в снимок, вставить лицо в кинохронику. В принципе, тоже ничего трудного, просто на это нужно больше времени. А камера Горелова выдавала молниеносный результат. В секунду могла тебя на льдину с пингвинами поместить или сделать из меня генерала американской армии, которого Кеннеди награждает. Представляешь удивление людей, когда они свои снимки, изображавшие их в нереальной ситуации, получали? Но самое главное, камера крохотная, меньше мизинчика, управляется голосом, и вообще это на самом деле компьютер! Тупо объяснил, но по-нормальному до тебя не дойдет. Короче, вещь ого-го сколько стоит!

– Прикольно, – кивнула я, – охотно верю, что безделушка дорогая, но при чем здесь Наташка?

– Горелов оставил камеру в кабинете, пошел семинар проводить, Вера в тот день вечером появилась, – загудел Паша, – она к стоматологу ходила, зуб удаляла, пришла на работу, рот набок, губы не шевелятся. Брызгалова дверь ключом открыла. Комната заперта была. А камера пропала. Ну, и кто ее спер? Наташка. Вели ей срочно сюда вернуться.

Я ущипнула парня за ухо.

– Поосторожней с обвинениями!

– Эй, мне больно! – подпрыгнул на ведре Павел. – Ты офигела? У тебя пальцы, как клещи!

– Не смей клеветать на Наташу, – отчеканила я, – честнее Орловой человека на свете нет. Она никогда даже фантика от чужой конфетки не сопрет! Значит, камера пропала, когда академик учил студентов, а его помощница клыка лишалась. А ты где был? Очень часто те, кто рассказывает про других гадости, сами их и совершают!

– Я сидел на том семинаре у Якова Мироновича, – оскорбился Паша, – меня десять человек видели! Могу тетрадь с заданиями показать! Никуда не выходил! И ключа от кабинета у меня нет!

– Наташке дали связку? – быстро уточнила я.

– Нет, – неохотно признал Паша, – но она могла сделать дубликат. Вера ключи не прячет, они на столе у нее лежат.

– Значит, и ты мог сбегать с ними в мастерскую, – разозлилась я.