Живец

– Ладно, друг, уморил я тебя своими страшными рассказками. А тебе отдыхать надо. Держи кардан! Завтра обязательно заеду. Да, чуть не забыл! Вот, жена тебе собрала котомку витаминов. Апельсины там, бананы, ну, разберешься. Выздоравливай!

Веня долго лежал, пытаясь вспомнить все, что с ним произошло. Но, как назло, память выхватывала из прошедшей реальности лишь отдельные странички. Лицо Павла, крик Анны. Все. Больше ничего не помню. Жаль. Веня уснул.

На следующий день он чувствовал себя гораздо лучше. Смог позавтракать, аппетит потихоньку возвращался к нему. Пришел врач. Рассказал, что ему теперь нельзя. А точнее, что можно. Оказалось, очень немного. Но это в первый год. Конечно, прежнее здоровье обратно не вернешь, но организм должен почти полностью восстановиться. В целом прогресс налицо. Остается только ждать, когда сердце отдохнет, придет в себя и более не допускать подобных встрясок.

Приехал Анатолий. Теперь Веня мог общаться с ним почти полноценно. Толя рассказал следующее. По делу небезызвестной троицы было заведено уголовное дело. Приказано было разобраться с ним как можно быстрее. Понятно, что замешаны в нем большие люди. Скорее всего, в качестве потерпевших. Да и Бог с ними. Ну, про Павла ты знаешь. Получил свое. Твой лечащий доктор, который чуть не загнал тебя в могилу тоже получил свою законную десятку. Много? По максимуму. Я же тебе говорил, что здесь замешаны непростые люди, которые вовсе не хотят видеть себя либо на первых страницах желтой прессы, либо сокамерниками твоих «друзей», так что, закрыть их надолго – их основная задача. Кстати, я вовсе не уверен, что это его последний срок. Если он вообще умудрится дожить здоровым до окончания срока заключения.

– А Анна? – сердце Вени немного екнуло.

– Вот с Анной посложнее. Стерва она, конечно, еще та. Но, видишь, ли, у нас на нее ничего нет. Ну, состояла в группе преступников, но фактически преступлений не совершала. Все делали эти двое. А она, как умная женщина, всегда была в тени. Только разводила таких, как ты. Прости.

– Лохов, – закончил Веня. – Чего уж там деликатничать. Так оно и есть. Так что же в итоге с ней?

– А ничего, вздохнул Анатолий, – дали ей условно 2 годика, больше инкриминировать ей было нечего, так что, прости, посадить ее не удалось.

Странно, но от этой новости Вене даже стало легче.

– Ну, Бог все видит. И воздаст каждому свое. Спасибо тебе!

– Не унывай, дружище! И быстрее выздоравливай! На рыбалку тебя с собой возьму! Не пойму, как ты до сих пор жил без рыбалки? Вот увидишь – привыкнешь, тебя и за уши от удочки не оттащишь! Кстати, Артем тебе не звонил?

– Нет. Да у меня и телефон-то больше недели не работал. Сейчас сам ему позвоню.

Веня без всякого энтузиазма и особой надежды набрал номер Артема. Конечно, Лондон не наш провинциальный городишко, что ему тут делать? А Антошка так любит здесь бывать! Он вспомнил своего внучка и сердце его сжалось. Он такой классный, умный и ласковый! Ох, вырастет – будет гроза девчонок. Я-то это точно знаю. Весь в бабушку. Да и от меня тоже есть что-то…ну, короче, все лучшее он, малыш взял от каждого из нас. В трубке долго раздавались длинные гудки. Веня хотел уж было отключится – мало ли, бизнес, дела, как вдруг услышал голос Артема. Он был какой-то не такой, не его.

– Артемка, привет! Что-то голос у тебя какой-то…не свой. Случилось что?

– Привет, пап, – совсем упавший голос. Точно, что-то у него не так. Веня начал волноваться.

– Так, что случилось? Не тяни!

Неприятная тишина. Вене показалось, что Артем всхлипнул.

– Антон умер.

– Как умер? Что ты говоришь?!

– Пап, ты извини, я сейчас плохо соображаю, мы только вчера его похоронили. Поэтому расскажу, как смогу. Короче, – взял себя в руки Артем, – по весне Антошка где-то бегал, ну, и поцарапал ногу. Поцарапал и поцарапал. Помазали зеленкой, и все дела. Мало ли, сколько раз такое было. А тут, понимаешь, не заживает ранка! И начинает разрастаться, нарывать. Мы его, значит, к врачу. Те что-то прокололи, таблетками напичкали – не проходит. Тогда они забрали его в клинику. Клиника хорошая, дорогая. Полежал он там с месяц – вроде лучше стало. Моя говорит, давай его выписывать, ему дома лучше. Да и цена вопроса была, конечно, не маленькой. Но не в этом дело. И я подумал, что дома, конечно, лучше. Врачи ни в какую. Говорят, нужно пройти курс в клинике. Но ты же знаешь мою мегеру – ее не переубедишь. Вот и забрали малыша домой. Сначала, вроде, все было неплохо, ранки подживали, а потом, как зацвело на нем все, прямо всего его захватила эта мерзость. По всему телу коросты, даже на лице. Он не двигаться, ни есть не мог, бедняга. Мы его, естественно, опять в клинику. Те только руками разводят – мы же вас предупреждали. Собрали всех лучших врачей, химиотерапия, и прочие дела – ничего не помогает. Лимфома. То стихнет, то опять цветет. Вот, неделю назад стало ему чуть получше, мы уже обрадовались, что на поправку идет, а тут…три дня назад… ночью. Мы от его кроватки практически не отходили. – Артем зарыдал. Слезы ручьем потекли по небритым Вениным щекам.