Живи, Алонзо

Стоять пришлось ещё долго, никто из участвующих сторон не предпринимал наступательных действий до лета 1918 года. За это время письма от Норетты вновь стали приходить реже и вновь чувствовалось какое-то угасание с её стороны. Алонзо наоборот, стал писать больше и в каждом предложении старался как можно тщательнее описать чувства, которые спустя годы, он сохранил к девушке. Недели и месяцы он проживал в фантазиях и мечтах о встречи с ней. Спустя такое длительное время это стало почти что целью жизни.

Весной пришло известие о том, что Неаполь подвергся бомбардировке немецкого дирижабля. Пострадало несколько районов и неизвестное количество людей. После сообщения об этом, Алонзо впервые в жизни решил помолиться. Ночью, вдали от сослуживцев, он стоял на коленях и просил Господа, чтобы мама и Норетта были живы, чтобы их здоровью ничего не угрожало. Также он молился об окончании войны. Перекрестившись, парень взглянул на звёздное небо и увидел падающую звезду. Казалось, это был хороший знак, однако с тех пор письма от Норетты перестали приходить. Спустя некоторое время мысли стали терзать сознание и многочисленные предположения о том, что же случилось, не давали покоя ни днём ни ночью.

Летом возобновление боёв стало неким освобождением от бесконечных попыток понять, почему Норетта перестала писать. К тому времени, немецкие войска оставили своих союзников Австро-Венгрию, поскольку считали дальнейший исход очевидным. К тому же война вовсю продолжалась на других фронтах между остальными странами. Готовилось последнее наступление, которое должно было привести к капитуляции Италии, но всё произошло наоборот.

В середине июня итальянская артиллерия удачно сработала по позициям австрийцев и последующие бои на реке Пьяве изменили ход войны. Инициатива перешла на сторону итальянцев, однако к активному контрнаступлению они всё же не были готовы, вплоть до осени 1918 года.

К тому времени Алонзо смирился с отсутствием писем от Норетты. Он верил, что имеется особая причина, какое-то веское обстоятельство, почему девушка перестала писать. Поверить в то, что она погибла во время той бомбардировки города, парень не мог себе позволить, хотя такие мысли возникали тоже.

В ноябре Австро-Венгрия капитулировала, для Алонзо служба была окончена. Много раз он представлял себе окончание войны и дорогу домой. Наконец-то фантазии стали явью. Он ехал в поезде и смотрел на деревья и горы. На землю, за которую тысячи итальянцев отдали свои жизни, а те, кто остался в живых, – здоровье и какую-то часть себя. Часть, которая вместе с душами погибших товарищей, останется держать оборону в тех краях навсегда…

Алонзо тоже оставил свою часть. Вспоминая погибших, вспоминая Анджело, Игнацио – слёзы наворачивались на глазах. Но мысль о том, что всё позади, немного отгоняла печаль, не единожды охватывавшую парня. Наконец-то, спустя годы, он встретится с Нореттой. Он подбежит и крепко обнимет её, поцелует, и не будет выпускать из своих объятий до тех пор, пока не поверит, что это не сон. Он найдёт её, где бы она ни была, где бы она ни пряталась. Даже если потребуется обойти каждую улочку в Неаполе – он встретит её, и они будут вместе.

Дорога, по сравнению с временем, проведённым на фронте, показалась мгновеньем. Подъезжая к железнодорожному вокзалу, парень видел целую толпу встречающих. Среди них музыканты, исполняющие торжественный марш.

Поезд остановился, и это был один из самых прекрасных моментов за долгое время для многих. Солдаты хаотично выпрыгивали из вагонов. Люди обнимались, радовались и плакали. Казалось, всевозможные эмоции сосредоточились в том месте и создалась атмосфера, наполненная противоречивым чувством – счастьем, отточенным печалью.

Алонзо медленным шагом, стараясь никого не задеть, шёл сквозь толпу. Одна из незнакомых женщин, взглянув на него, обняла и сказала:

– С возвращением, сынок, – затем отпустила и громко добавила, – Viva Italia!

Парню было очень приятно. Никогда прежде незнакомые люди не обращали на него внимания, а теперь… Пройдя ещё немного, он увидел глаза, в которые глядел с самого детства:

– Mamma!

– Alonzo!

Женщина подбежала к сыну и обняла его крепко-крепко. Она плакала и целовала своего ребёнка.

– Мама, всё в порядке, не плачь.

– (Grazie a Dio) слава Богу, Алонзо, как я тебя ждала сынок, – женщина достала платок и стала вытирать слёзы.

Затем, обратив внимание на его левую руку, она схватила её и стала беспокойно рассматривать:

– Бедный мой мальчик, – с этими словами она вновь обняла его и не отпускала несколько минут.

– Мама, хватит плакать, всё позади, – Алонзо сам не сдержался и слёзы покатились по щекам. Они стояли так ещё какое-то время. Краем глаза он увидел, как один из солдат держал девочку на руках и тоже плакал от счастья. Их взгляды пересеклись, а на лицах показались улыбки.

Самые искренние и эмоциональные встречи – общественные, а предшествует им, к сожалению, массовые бедствия.

– Пошли домой, сынок. Калисто ещё утром принёс свежую рыбу, – сказала Аньезе и взяла сына под руку.

– Как они с Мореллой?