Живи, Алонзо

Подходя к койке, Алонзо посмотрел на Якопо. Мужчина пристальным взглядом, не моргая, глядел в одну точку. Его концентрацию побеспокоил вопрос:

– О чём думаете?

– Думаю о сыне. Сегодня сказали, что там серьёзное наступление. Австрийцы скоро захватят Асиаго (Asiago). Наши нуждаются в подкреплении. Буду просить, чтобы меня отправили туда на фронт.

– Я вас понимаю.

– Не понимаешь, Алонзо, и не сможешь понять, пока сам не станешь отцом. Ты не представляешь, как переживают за тебя родители.

– У меня только мама. Больше никого из родных.

– Значит, не представляешь, как переживает за тебя мать. Дети – это самое ценное, что есть в жизни. Вы – наше будущее, будущее Италии. Поэтому старайся остаться в живых, не только ради себя самого. Ради своей матери, которая наверняка молиться за тебя каждый день. Ты – её единственное, настоящее богатство. Помни об этом.

После сказанных слов, мужчина встал и, улыбнувшись, положил руку на плечо Алонзо, а затем направился к выходу. Парень медленно лёг на свое место и стал думать о матери. Затем о Норетте и вообще о жизни.

Через несколько дней Якопо был выписан и, так как он и хотел, отправлен на линию фронта, где происходило активное наступление австрийцев, где среди тысячи солдат воевал его сын. Дальнейшая судьба мужчины была неизвестна.

На соседнюю койку принесли и положили солдата. Он тяжело дышал, а туловище было перевязано. Его звали Консальво, родом из Пармы. Спустя пару часов он умер. Тело забрали и принесли другого, с перевязанной головой. Ног не было по колена. Он находился в бессознательном состоянии. Алонзо ещё раз взглянул на свою левую руку и тяжело вздохнул.

С каждым днём силы потихоньку возвращались. Парень продолжал общаться с Медеей и вскоре, после многочисленных бесед, между ними возникла симпатия, даже что-то большее. Однажды, поздним вечером, Медея пришла к нему и шёпотом спросила:

– Ты спишь?

– Нет.

– Как себя чувствуешь?

– Хорошо. Думаю, я уже могу вернуться в строй, винтовку держать получится. Хотя этого я не хочу…

Девушка присела на край койки и взяла парня за руку:

– А чего же ты хочешь, Алонзо? Хочешь, чтобы я приходила к тебе каждую ночь? – она коснулась ладонью его лица и мягко провела вдоль щеки, – хочешь, чтобы расставание со мной на несколько часов становилось испытанием для тебя, а на несколько дней мукой? Хочешь, чтобы мы были вместе?

Сердце Алонзо стало биться быстрее, он почувствовал влечение и желание…

– Нет.

– Что? – девушка резко убрала руки и отодвинулась от него.

– Извини, Медея. Я…

– Мне нужно идти. Доброй ночи.

Она встала и быстро направилась к выходу. Алонзо поднялся и таким же быстрым шагом, прихрамывая, последовал за ней. Выйдя на улицу, он сказал:

– Медея, позволь объяснить.

Она остановилась и повернулась к нему.

– Перед началом войны я случайным образом встретил девушку, с которой был знаком в детстве, она узнала меня на улице. Мы вместе проводили время, гуляли, общались. Она провожала меня на войну. Я влюбился и до сих пор чувствую, что влюблён. Ты очень красивая и не только я так считаю, многие об этом говорят. Уверен, ты найдешь достойного мужчину, а меня в Неаполе ждёт Норетта. Извини.

– Тебе не за что извиняться… Доброй ночи, Алонзо.

– Доброй ночи, – ответил он и смотрел, как Медея уходила.

Затем, взглянув на звёздное небо, парень вновь задался вопросом: “Видишь ли ты те же звёзды, что и я, Норетта? Думаешь ли ты обо мне или уже спишь? Добрых тебе снов…”

Со следующего дня разговоры с Медеей ограничивались информацией о самочувствии Алонзо и обстановке на фронте. Спустя ещё две недели боль в ноге прошла полностью, и к виду изувеченной руки парень привык. Поэтому ему предстояло возвращение на войну. К тому времени итальянцы смогли остановить наступление австрийцев, которые добрались до Асиаго. Казалось, Алонзо должен был отправляться следом за Якопо, участвовать в контрнаступлении на той линии фронта. Но его определили туда же, где он и служил. В день отъезда вновь доставили раненых. Выйдя из лазарета, Алонзо видел, как нескольких солдат несли на носилках. Приглядевшись, ему показалось, что он знает одного из них. Лицо было знакомым. Подбежав к нему ближе, мурашки пробежали по телу. Единственное слово, которое успел сказать парень, увидев раненого:

– Анджело?

Лежавший на носилках, прикрывая рукой кровоточащую рану, пробормотал:

– Ал…

Затем отхаркнул кровью и прекратил дышать. Алонзо тотчас стал искать по его карманам удостоверение личности.

– Что ты делаешь? – спросил один из несших носилки.

– Мне нужна его фамилия.

– Убери от него руки.

– Мне нужна его фамилия!

– Ложи на землю, – сказал второй, и, присев над ним, добавил – он мёртв.