Живи без боли

Если вы решили, что я совсем спятил, попросив ее бедро «высказаться», то отмечу, что такие упражнения бывают очень полезны. Нас учат разделять себя и свой организм, говорят, что незнакомый врач лучше понимает, что происходит в нашем организме, чем мы сами. Временами это может быть правдой, но не всегда. Поскольку западная культура смотрит на человеческий организм как на чисто физическую конструкцию из клеток, нервов, мышц и костей, никак не связанную с мыслями и эмоциями, мы оказываемся подсознательно запрограммированы на то, чтобы игнорировать сигналы нашего организма или не доверять им. Из-за этого мы подсознательно подавляем его нужды и желания, чтобы соответствовать культурным нормам и ожиданиям. Но когда во время таппинга мы прислушиваемся к больной части нашего тела, у нас появляется возможность переломить эту культурную запрограммированность и услышать то, что организм пытается нам сказать.

– Так что хочет сказать твое бедро? – спросил я Сару.

– Оно хочет сказать: «Да, мэм», – ответила она, и аудитория снова взорвалась смехом.

– Я знаю, что ты хочешь, чтобы оно так сказало, но давай дадим ему шанс сказать то, что оно хочет, – предложил я.

Она засмеялась, сделала глубокий вдох и вновь принялась постукивать.

– Я делаю все, что могу… иногда мне просто нужна передышка… нам многое пришлось пережить за эти годы… пришлось кое-что изменить… это привело к хорошим результатам… мы выросли… мы поняли… что ничего невозможного нет.

Мы продолжали постукивать, и я спросил ее, что она чувствует теперь.

– Я примирилась со своим бедром; оно мне не враг. Я не могу приказать ему вылечиться. Мы должны сделать это вместе.

Я посмотрел в зал.

– Эти отношения лучше, чем те, с которых она начинала?

Все засмеялись.

Мне не терпелось проверить, чего мы добились, и я спросил Сару, что изменилось в ее боли. В процессе таппинга очень важно постоянно следить за изменениями в себе, проверять, чувствуете ли вы по-прежнему тот гнев, печаль, безнадежность или любую другую эмоцию, что была у вас до начала таппинга, и проверять, сказалось ли это как-то на вашей боли.

– Мне лучше, – сказала Сара. – Двигать бедром все еще больно, но уже не так сильно, и теперь там нет никакого спускового крючка. Нет никакой истории за этой болью. Раньше, когда я о ней думала, там была история, из-за которой я сразу заводилась. Теперь это просто боль.

К концу нашего с Сарой сеанса история о том, как ей ставили диагноз, потеряла над ней свою власть. Она смогла думать о своем враче, о своем бедре и организме, не терзаясь гневом, недоверием или другими негативными эмоциями – значительный прогресс! Теперь, избавившись от всех этих негативных эмоций, она может продолжать простукивать убеждение, что езда верхом причиняет ей боль. Обнаружит ли она при этом другие убеждения, которые также надо будет простучать, или избавится от боли, освободившись от этого единственного убеждения – в любом случае, выплеснув всю накопившуюся энергию на нашем сеансе, она поддержала свой организм на пути к восстановлению и избавлению от боли.

Спросите себя: кажется ли вам, что боль никогда не уйдет из-за вашего диагноза? Простучите этот вопрос как следует: такие убеждения крепко укореняются, и порой, чтобы освободиться от них, требуется время.

Итак, мы видели, как эмоции и убеждения, связанные с диагнозом, могут вносить свой вклад в хроническую боль и как мы можем освободиться от них. Однако мы еще не видели, как освобождение от ограничивающих убеждений открывает новые возможности в жизни.

Новые убеждения, новые возможности

Патриция пришла в себя в отделении экстренной помощи, понятия не имея, как она туда попала. Врачи, окружавшие ее, немедленно сообщили ей, что она сломала спину и не может ходить. Ей нужна была срочная операция, чтобы спасти кишечник, ноги и мочевой пузырь. Она вспоминала: «От боли я не могла дышать».

Патриция серьезно пострадала в лодочной катастрофе на первом свидании: ее молодой человек вел лодку слишком быстро, и Патриция, упав под неудачным углом, разбила себе позвонок L1, один из пяти больших поясничных позвонков. Через несколько часов хирурги собрали ее поясницу: теперь в ней было четыре титановых стержня и восемь комплектов винтов и болтов, которые должны были защитить позвоночник от возможных повреждений в будущем. Хотя операция прошла успешно, Патриция была опустошена, когда врачи сказали ей, что боль, скорее всего, никогда не пройдет и она не сможет вернуться к физически активной жизни, которую так любила.

Мрачный прогноз уничтожил надежды Патриции на будущее и ее восприятие себя как независимой, активной и веселой личности. В продолжение нескольких месяцев после операции она постоянно чувствовала мертвый груз в своей пояснице, как будто к ней был привешен кирпич. Ее терзала жуткая боль, и целыми днями она думала только о том, что может и чего не может сделать из-за своей травмы. Днем она пила обезболивающее, а почти каждую ночь – снотворное.