Живи в моих снах

Даша улыбнулась, подставляя шею его ласке и ответила:

— Зачем ты вспомнил об этом?

— Выйдешь за меня? — спросил, не отрывая от неё взгляда.

Новый день лился в комнату звуками с улицы, кто-то наверху играл на пианино, Мэтью стучал когтями по полу, бегая за Стайси, но Миша смотрел на неё так, словно они во всем мире одни.

Он затаил дыхание в ожидании ответа, чувствуя, как сердце падает в пропасть. Ее молчание играло на струнах самообладания Миши, и он нетерпеливо повторил вопрос, прижимаясь лбом к ее лбу:

— Будешь моей женой?

Из ее глаз струилась радость, подсвечивая изнутри, а в груди встрепенулось желание растянуть этот момент, запечатлеть его в памяти. Брови Миши сошлись к переносице, губы сомкнулись в напряженную линию, взгляд прикипел к ее зардевшемуся лицу. Прохладным бризом пришло понимание: она хочет, чтобы он повторил… Говорил ей тягучие, словно мёд, слова любви, просил ее снова и снова…

— Я хочу сделать тебя счастливой, — прошептал Миша, забираясь под кожу знакомой хрипотцой. — Хочу стать твоим мужем. Я очень тебя люблю, Даша. Если ты откажешься, мне придётся шантажировать тебя! — улыбнулся и поцеловал ее в висок.

— Да, — долгожданным облегчением прозвучал ее голосок. — Я согласна, Миша.

Эпилог

Майский солнечный день наполнился радостным колокольным звоном. Миша смотрел на позолоченные купола, и его душа наливалась первобытным, ликующим счастьем. Оно порхало в груди подобно маленьким воздушным облачкам.

Миша сжимал тёплую ладонь жены, стоя на ступенях большой церкви. Весенний ветер обдувал их разгоряченные лица. Он шаловливо играл с золотистым локоном Даши, взвивая его из прически. Звуки колоколов и поздравления близких парили в воздухе, а потом взлетали вверх, бесследно растворяясь в пространстве.

— Ну что, Фиона, тебе не удалось провести Шрэка? — дыхание Миши опалило щеку Даши. Она заправила непослушную прядь за ухо и хитро улыбнулась.

— А я разве пыталась провести? — ответила, невинно потупив синий, как морской штиль, взгляд.

«Даша, почему мы не можем завтра подать заявление? — Мише вспомнился разговор шестимесячной давности.

— Миша, я волнуюсь: вдруг приемные родители будут обижать Ульяну? Давай подождём немного… Мне важно знать, что у неё все хорошо.

— Хорошо, любимая, повременим.

— Ты сводишь меня с ума, Даша… Выходи за меня. — шептал Миша упрямице спустя месяц.

— Миша, как ты можешь думать о свадьбе? Давай дождёмся исполнения приговора суда. Я их боюсь…

— Родная, Кира и Зверев не потревожат нас больше, поверь мне. Приговор уже вступил в силу.

— Я хочу перестать бояться… — выдавила она.

«Выходи за меня» стало своеобразной игрой. Когда-то он не мог найти слов для неё, а теперь признания лились из сердца, как журчащий весенний ручей.

— Будь моей женой…

— Я мечтаю стать твоим мужем…

— Я хочу исполнять твои мечты…

Даша боялась согнать счастье, походившее на пугливого воробышка. Долгожданное, оно вернулось в ее жизнь после предательств и боли, ненависти и вражды. Село тихонько на плечо, шелестя воздушными крылышками. Разве можно его насильно заточить в клетку? Жадно схватить за хрупкие перья, присвоить себе? Только приручить… Уважить благодарностью и радостью за дарованный второй шанс.

Миша отступил и терпеливо исполнял роль требовательного просителя. Когда она стала так важна? Одна она… А мысль сделать ее своей женой так навязчива? И другая — неожиданная мысль, тёплом разлившаяся в душе, наполнившая ее сладким трепетом: принадлежать только ей…