Живое время

Меня же особенно удивило, что церковь эта, со стороны совершенно обычная, на самом деле оказалась без крыши. Несмотря на это, в будни двери ее всегда были заперты. И я так и не узнал бы этого большого секрета, не побывав внутри. Нужно сказать, что служба на свежем воздухе мне пришлась по душе. Да и молитвы отправлялись непосредственно в небо, без всяких препятствий. Правда, воробьи и голуби, порхавшие (чуть не сказал "под крышей"), в общем, в высоте, иногда слегка отвлекали от происходящего. Особенно, когда правильное Кирюшино контральто резко взмывало ввысь, пронзительно и чисто выделяясь среди старушечьих голосов и, немного задев птиц, устремлялось прямо в небеса. Улучив удобный момент, я поинтересовался у отца Алексея, а куда же, все-таки подевалась крыша. Оказывается, она была деревянной и сгорела еще несколько лет назад, и с тех пор так и не нашлось денег на ее восстановление. Мне, почему-то сразу вспомнилась "келья" отца Василия в Лавре. Я примерно прикинул, что стоимость новой крыши вряд ли превысила бы цену пластиковых окон в этой келье.

В нескольких километрах, слева от нас, на небольшой возвышенности, как я знал, стоял двухэтажный дом другого священника, отца Михаила, который в разное время усыновил в местном детском доме более десятка сирот. Об этом человеке я узнал от своего друга и бывшего одноклассника, отца Вячеслава. Кроме того, я неоднократно читал его дневники в Живом Журнале. У отца Михаила есть собственный блог, куда может зайти любой желающий. Отец Михаил выпустил несколько книг на религиозную тематику и ведет достаточно активную просветительскую деятельность, в том числе в интернете. Славик как-то рассказывал мне историю одного усыновления, услышанную им от самого батюшки. Придя вместе со своей супругой в детский дом за очередным ребенком, в полном церковном облачении, с большим крестом на шее, отец Михаил уже выбрал ребенка и собирался уходить. Как вдруг к нему подходит еще один малыш, запросто залезает на колени, берет в руки крест и, указав пальчиком на фигуру Спасителя, говорит: "А я знаю: это наш Боженька, Иисус Христос. Он любит всех людей и меня тоже!" Естественно, что и отец Михаил, и его супруга, были тронуты до глубины души и, приняв это как Божий знак, усыновили и этого малыша. Сам отец Михаил рассказывал, что планируя очередное усыновление, он никогда заранее не знакомится с личными делами и медицинскими картами детей. Он просто приходит и надеется исключительно на Божью волю и проведение. Естественно, я очень хотел навестить этого выдающегося человека и несколько раз настойчиво предлагал отцу Алексею нанести ему визит. Но, к моему удивлению, всякий раз иеромонах отказывался от моих предложений, сообщив мне, в конце концов, что Киево-Печерская Лавра по каким-то причинам не одобряет деятельности отца Михаила. Большего мне так и не удалось добиться.

Был здесь и еще один интересный сосед. Буквально в нескольких десятках метров от нашего "подворья" жил необычного вида и такого же поведения человек. По виду он напоминал православного священника, с такой же окладистой бородой и длинными, правда, всегда распущенными волосами. Ходил он в длинной холщевой рубахе и большей частью босиком. Три раза в день он становился на колени прямо посреди своего двора и, возводя руки к небу, по-видимому, молился, всегда стоя по направлению к солнцу. Конечно, такой человек не мог не заинтересовать меня. Я спросил у батюшки, что это за странник. На что он ответил, что это не странник, а еретик и от него нужно держаться подальше. Это еще больше возбудило мой интерес, но помня о своем, хоть и временном, статусе "директора православного лагеря", я с трудом, но все же удержался от визита к нашему соседу. Как-то вечером, проезжавшая мимо на своих дребезжащих мотоциклах местная молодежь, начала сигналить, громко кричать и улюлюкать. Я даже подумал, что они кричат в нашу сторону, но внимательно присмотревшись, понял, что ошибся. Завидев этого мужчину, который как раз стоял на коленях и молился заходящему солнцу, они таким образом продемонстрировали ему свое неуважение, а заодно и свою абсолютную глупость.