Живое время

В тот же день на вечерних правилах уставшие за день дети буквально валились с ног. Они подпирали беленые стены, не в силах от них оторваться и крестились исключительно ради приличия. Было видно, что единственное, чего им сейчас хочется, это поскорее добраться до своих постелей. Да еще дежурная нынче сестра читала таким монотонным голосом, что, зевали не только мы, но, наверное, и те святые, которым мы молились. После отбоя я подошел к отцу Алексею и спросил, нельзя ли для детей немного сократить количество молитв, ограничившись самыми основными. Ведь всем известно, что молитва, произносимая без должного понимания и усердия, не имеет никакого смысла. А о каком усердии может идти речь, когда все хотят спать? На что батюшка ответил, что правила есть правила, а мы ведь не в балагане, а в христианском лагере, который от балагана как раз и отличается наличием определенных порядков. И, вообще, мне следует больше читать духовную литературу, а не ходить курить на глазах у всего лагеря. Я возразил, что, вообще-то это не мои слова, а преподобного Антония Сурожского, великого христианского подвижника, одного из признанных отцов современной православной церкви. В одной из своих книг он специально разработал сокращенные версии основных церковных служб, предназначенные специально для детской аудитории.

Видно было, что отец Алексей не ожидал такого ответа. Он ведь был не просто обычным и средневзятым батюшкой, а одним из верховных церковных иерархов и начальником типографии при Киево-Печерской Лавре. Именно через него проходило любое православное слово, готовящееся к печати. И уж кому, если не ему следовало знать о трудах Антония Сурожского! С этого момента отец Алексей как-то сторонился меня и предпочитал лишний раз не о чем со мной не беседовать.

Вскоре отец Алексей уехал по делам в столицу. Мое православное лето подходило к концу. Завершилось оно экскурсией в древний город Ольвия, куда по моему предложению и в компании отца Вячеслава в качестве экскурсовода, мы отправились вместе с нашей детворой. Кириллу сразу же посчастливилось найти часть древней расписной амфоры среди простых обломков и черепков, в изобилии валявшихся под ногами. Немного осунувшийся, но все еще упитанный мальчик сразу же начал предлагать ему в обмен любые сокровища: от засушенных морских звезд и лакированных раковин до конфет и жвачек. Но Кирилл остался непреклонен.

В моих планах было еще посещение николаевской тюрьмы для животных, кстати, крупнейшей не только в стране, но и в Европе. Перед ее высоким забором расположена скульптурная композиция, изображающая убегающего из зоопарка Маугли вместе с пантерой Багирой, которую он, по-видимому, только что освободил из жестокого плена. "Тигры и львы, пумы и леопарды, удавы и крокодилы, а также другие дикие хищники с нетерпением ждут вас и ваших детей!" – заманчиво сообщала реклама. Но дети очень устали, и, несмотря на столь радушное приглашение, мы единогласно решили отправиться на железнодорожный вокзал и там спокойно дождаться поезда.

Религия для больных

Несколько лет назад от "случайно" встреченного мной школьного товарища я с удивлением узнал, что один из наших бывших одноклассников в настоящее время служит настоятелем православного храма в небольшом областном поселке городского типа. Подумать только, Славик, который в прекрасные школьные годы мог без перерыва, на удивление связно и абсолютно без повторов, материться ровно пять минут, и рассказывал нам, неокрепшим юным телам, такие анекдоты, что наши уши буквально сворачивались в трубочку, а сами мы просто цепенели и теряли дар речи, и вдруг – батюшка! Грех было не воспользоваться такой возможностью и не пообщаться с ним. Тем более для этого имелся вполне конкретный предлог: заканчивался великий пост и через несколько дней ожидался большой церковный праздник.

Итак, я и еще два моих товарища садимся в машину и отправляемся в гости. Нужно сказать, что на первый, как и на второй взгляд, поселок этот производил удручающее впечатление напрочь забытого Богом места. Его население в пару тысяч человек представляли в основном бывшие крестьяне – бабушки да дедушки. Десятки беспокойных собак и пару сотен одноэтажных перекошенных домишек, сгрудившихся вдоль берега кривенькой колхозной речушки. Какая же нелегкая судьба могла занести сюда человека, окончившего с медалью среднюю школу, затем поступившего в МГУ на физико-математический факультет и после его окончания имевшего все шансы остаться в столице? Я решил непременно разобраться в этом.