Живой

Исчезнет из моей жизни? Я этого не хотел. Совсем нет. Но я был слишком большим болваном, чтобы признать это вслух. Она была права. Пора было начать сотрудничать.

— Вежливой?

— Да, — ответила она. — Я не собираюсь тебя лапать, обещаю. Гораздо больше мне хочется, чтобы ты перестал вонять.

— Я так плохо пахну? — спросил я, чувствуя, как губы кривятся, когда я силился не улыбнуться.

Она тихо стояла, держа свою руку на моей руке, и хихикала.

— Да. Ты пахнешь как мусоровоз.

Я уронил голову, чтобы скрыть с трудом сдерживаемую улыбку.

— Тогда мне лучше помыться.

— Хорошая идея.

Она уходила, когда я сказал:

— Тогда, может быть, ты полапаешь меня потом.

Ее шаги затихли. Прошла пара напряженных секунд, прежде чем ее смех достиг моих ушей. Звук, который она легко могла бы продать самым темным душам.

— Он шутит! Я просто в шоке, Меррик, — сказала она сквозь смех. Затем ее шаги удалились.

Она думала, что я шучу.

«Позволь ей, Меррик».

Вот когда меня осенило. Она победила. Я даже не понял, как это случилось. Всего пара слов из ее уст, и теперь я, по сути, был ее сучкой.

«Разве плохо, что мне на самом деле все равно?»

Я повернул коляску, чтобы поехать за Грэйс, но на этот раз я слишком поторопился. Прежде, чем я смог добраться до стены, коляска врезалась в нее. Я выругался и попытался сдвинуться с места, но чертова штуковина не пошевелилась.

— Подушка упала, Меррик. Она остановила коляску. Дай сначала я.

Ее запах снова окутал меня, и она натолкнулась на мою здоровую ногу, когда убирала подушку из-под колеса. Моя предыдущая шутка теперь была у меня на языке и медленно начинала складываться в слова. Не сейчас. Не тогда, когда я практически голый.

С тех пор, как Грэйс появилась, об этом я беспокоюсь больше всего. Пока она будет помогать мне принимать душ, неожиданно появится эрекция, и это будет не самое лучшее время. Хотя у меня и бывало-то такое не часто. Если она узнает, что она привлекает меня, убежит ли она с криком? И как, черт возьми, она может меня привлекать, если я даже не могу ее увидеть?

«Потому что ты знаешь, Меррик. Ты знаешь, что она красива. Ты своим нутром это чувствуешь».

— Все готово. Я иду в ванную. Встретимся там.

Она даже не предложила подтолкнуть меня дальше по коридору, и она не сомневалась, что я последую за ней. Я бы поспорил на свой банковский счет, что она виляла бедрами, когда шла. Скорее всего, я бы в любом случае врезался в стену из-за такого отвлекающего маневра.

Черт, я просто не увидел красивую женщину. Не увидел дразнящие изгибы настоящей женщины и упустил возможность быть по другую сторону ее чувственной улыбки. Вот из-за чего мне следовало бы не спать по ночам.

Как только я повернул за угол, мой слух уловил звуки Грэйс: она двигала вещи в ванной. Я приехал в ванную и стал ждать. Я сжал свою здоровую руку в кулак, и нервозность стала сильнее, чем когда-либо. Мне просто начать пытаться раздеваться или подождать ее помощи? Собиралась ли она наблюдать за мной? Хотел ли я, чтобы она смотрела на меня?

Я был сейчас в незнакомой ситуации. Принять решение сотрудничать было гораздо труднее, чем спорить, но она была права. Я вел себя как ребенок. По какой-то причине эта женщина заставила меня захотеть изменить это.

— Ладно, Меррик. Я не знаю, как это делала твоя мама, но, по-моему, это будет довольно просто. Сначала давай снимем рубашку, — сказала она профессиональным тоном. Ее руки легли мне на плечи, таким образом она дала мне знать, что она здесь. Когда они быстро опустились на грудь, я почувствовал, будто из меня начисто лишили воздуха.

— Ты в порядке? — спросила она, ее руки нерешительно остановились.

Меня никогда не было просто так вывести из колеи, но, черт меня побери, если я мог контролировать это в данный момент.

— Что ты делаешь? — спросил я с дрожью в голосе. Мой голос звучал как наждачная бумага, так как пару секунд назад во рту пересохло.

— Я помогаю тебе снять рубашку. Я просто хочу, чтобы ты знал, где находятся мои руки, чтобы ты не напугался.

«О. Ну, это меняет дело».

— Ладно.

— Ладно, — сказала она, затем сделала глубокий вдох.

— Продолжай, — сказал я как можно небрежнее. Ее тихий смех совсем не спас ситуацию.

Нежные руки опустились к краю рубашки и подняли ее. Я почувствовал прохладный воздух на животе, и по коже побежали мурашки. Она держала рубашку, пока я не смог вытянуть здоровую руку через нее, затем она сняла ее через голову. У меня возникло какое-то дергающее чувство в том месте, где повязка защищала другую руку. Освободившись от повязки, она осторожно убрала мою руку так, чтобы можно было полностью снять рубашку.