Живой

Я наблюдала, как он едет, и чувствовала, как в носу начало жечь. Видеть, как он борется, было нелегко, и сочувствующая девушка во мне хотела его окрикнуть, но не сделала этого.

Ему было необходимо двигаться вперед и учиться жить заново.

Я закрыла дверь холодильника, но сначала взяла яблоко и бутылку воды, затем направилась к комнате Меррика по короткому коридору. Я не могла об этом молчать, но он меня игнорировал, как будто даже не сознавал моего присутствия. Он сидел у окна, его взгляд был направлен на колени, а здоровая рука сжата в кулак.

— Это не сработает, если ты не научишься доверять мне. Я здесь, чтобы помочь тебе, и я знаю, что тебе это не нужно, но так сказал доктор, — сказала я, положив яблоко и поставив бутылку воды на стол рядом с ним. — Ты как никто другой должен знать, что значит следовать правилам и подчиняться приказам.

Он резко вскинул голову и сердито посмотрел перед собой.

— Что это, черт возьми, должно означать?

Я не удивилась его гневу, но его сила в этот раз меня напугала.

— Это значит, что ты был военным. Ты следовал приказам и учился дисциплине. Ты должен понимать, что то, чему ты научился там, ты можешь применять здесь.

Он подался вперед в коляске, его выражение было непроницаемо.

— То, чему я там научился, никогда не может быть применено в жизни здесь. Что я узнал там, это то, что человек рядом со мной может умереть в любой момент, и защитить его — моя задача. Ты и понятия не имеешь, что значит жить и знать, что ты облажался.

Его слова были как пощечина по лицу, холодное напоминание, что он имел дело с чем-то более мрачным, чем боль. Он был прав. Я не знала, что такое война, но я знала, что такое потеря. Я знала, что такое облажаться. Я знала, каково это, когда твое сердце и душа отделены от тела, а ты при этом пуста и одинока.

— Я знаю больше, чем ты думаешь, Меррик Тэтчер. Не надо меня недооценивать, но что важнее всего, не нужно недооценивать себя, — я сделала шаг назад и увидела, что его каменное холодное выражение лица смягчилось, но только немного. — Яблоко и бутылка воды на столе. Как только ты что-нибудь съешь, мы начнем твои упражнения.

Я повернулась и ушла, прежде чем он смог ответить. Мне было все равно, что он ответил на это. Он не имел права меня провоцировать, и я не собиралась упрощать ему жизнь. Мне была нужна эта работа, и он был нужен мне.

Я позволила гневу терзать меня какое-то время, потом приготовила ланч. Я ела одна, поскольку Меррик так и не появился из своей комнаты.

Когда я зашла в ванную через коридор от его закрытой двери, я увидела одну из проблем, которую можно было легко решить. Опорная стойка раковины давала место для коляски, но больше ни для чего места не оставалось. Ему некуда было положить свою зубную щетку, чтобы ее можно легко было достать. Позже нужно будет поговорить с Эммой об этом. Я осмотрела душевую и нашла все, что мне понадобится, в свободном доступе, включая сиденье для купания и планку для инвалидов. Я также была рада видеть на своем месте коврик для ванны. Было бы ужасно поскользнуться с двумястами тридцатью фунтами обнаженного парня, падающего на меня сверху.

Я выключила свет и направилась в гостиную. Дом Тэтчеров был красивым. Деревянные полы, дорогая мебель, приборы на кухне из нержавеющей стали. По словам мамы, они обновили дом вскоре после того, как переехали в другой конец города, они всегда планировали оставить его детям, если им потребуется.

Я помню, что была в доме пару раз прежде, когда маму и папу приглашали на ужин. Меррика никогда не было, но Мика всегда составлял мне компанию. Он даже разговаривал со мной в школе и везде, где бы ни увидел меня. Самым забавным было то, что в семье он был замкнутым. Долгое время он был робким ребенком, но со мной никогда. Мика не был соблазнителем, как его старший брат, но у него, определенно, был такой же взгляд. Он тоже мог бы стать успешным врачом в ближайшем будущем. Он был умным и сочувствующим, и даже будучи замкнутым человеком, он ладил с людьми

Я привыкла думать, что Меррик станет единственным, к кому все в городе будут тянуться. Возможно, на какое-то время он на самом деле и был таким человеком. У него была работа, жизнь и цель. Он делал свое дело и брал на себя ответственность. Я могла только представить, каково это — вернуться домой, потеряв все это.

Я видела в последние несколько дней, как люди приходили и уходили, надеясь погостить у него и принести ему еду, но только получали отказ.

Мама говорила мне, что когда он в первый раз оказался дома, в переднем дворе были очереди людей, все надеялись увидеть его и поблагодарить за его службу. Он отказался выйти из своей комнаты, и Эмма произнесла речь типа «спасибо-приходите-когда-ему-станет-лучше».

Я не думала, что кто-нибудь заглянет снова, потому что я не думала, что Меррик когда-нибудь будет чувствовать себя лучше.