Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта

«Во всех холостых военных компаниях уж так испокон веку ведётся, что варение жжёнки являет собой акт некоего отчасти торжественного свойства. Денщики принесли металлический уёмистый сосуд и без сознания важности предстоящего священнодействия поставили его на подносе посередине стола. Усатый майор, многоопытный жжёнковаритель, скрестил над сосудом два обнажённых сабельных клинка, на середине которых утвердил глыбу сахара, и систематически стал обливать эту глыбу прозрачно-золотистым коньяком…

Затем в сосуд было всыпано две скрошенные тесёмки ванили – и зажжённый спирт вспыхнул слабым синеватым пламенем. Кроме ванили – никаких более специй. Огни потушены, спирт разгорается ярче – пламя его начинает забирать свою силу и трепетными языками обвивается вокруг клинков и лижет бока сахарной глыбы; тающий сахар с шипением и лёгким треском огненными каплями падает в глубину пылающего сосуда. Усатый майор берёт бутылку красного вина и осторожно, чтобы не погасить пламени, выливает его, в равном количестве с коньяком, уже не на глыбу, а прямо в сосуд и начинает мешать горящую жидкость большой суповой ложкой.

Майор строго знает свое дело и не ошибется, а совершит его в такт и в меру, что называется, с чувством, с толком, с расстановкой и, наконец, со вкусом. Благовонный, горячий чад спиртных паров распространяется по тёмной комнате и слегка начинает туманить головы. <…> “Жжёнка готова! Зажигайте свечи!” – громко провозгласил майор, бросая на пол горячие клинки. Комнату осветили. Стаканы наполнились горячим ароматным напитком».

Прозаические впечатления не заменят поэтических восторгов! Вот она, «Вакхическая песнь» Пушкина – гимн радости и свету на все времена:

Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!

Иллюстрации

Литературный обед в книжной лавке А.Ф. Смирдина.

Художник А. Брюллов. Фронтиспис альманаха «Новоселье». 1832–1833 гг.

«В рюмке светлой предо мною…» Рисунок на пушкинской рукописи

«Аи любовнице подобен…» Художник Н. Кузьмин.

Иллюстрация к «Евгению Онегину». 1933 г.

Бокал «флейта». Россия, начало XIX в.

Кондитерская Вольфа и Беранже на Невском проспекте в Петербурге. 1830-е гг.

Атриум гостиницы Демута (бывший Демутов трактир).

Фото начала XX в.

Знаменитый английский денди Джордж Браммелл. Гравюра XIX в.

Пушкин и Онегин на набережной Невы.

Художник Е. Гейтман с оригинала А. Нотбека. Гравюра. 1829 г.

Карл Людвиг Занд закалывает кинжалом Августа Коцебу.

Гравюра XIX в.

«И думать о красе ногтей…» Иллюстрация к «Евгению Онегину».

Художник Е. Самокиш-Судковская. 1908 г.

Александр Пушкин. Художник В. Тропинин. 1827 г.

(На указательном пальце правой руки изображён витой золотой перстень-талисман, на большом пальце – перстень с изумрудом.)

Сердоликовый перстень Пушкина

Изумрудный перстень Пушкина

Семейство Нащокиных. Художник Н. Подключников. 1839 г.

Общий вид «Нащокинского домика». Фото 1911 г.

Спальня в «Нащокинском домике». Фото начала XX в.

Столовая в «Нащокинском домике». Фото автора. 2002 г.

Дом С.А. Соболевского, приятеля Пушкина, библиографа и библиофила. Здесь, приехав в Москву в 1826 г., остановился Пушкин и жил здесь дольше, чем в 1831 г. в своей арбатской квартире

Дом на Арбате, где Пушкин жил после свадьбы в 1831 г.