Живой роскошный ад

Злой владыка Стаколи…

У него теперь владенья,

Он обходит их кругом,
Видит свой дворец роскошный,
Видит пропасти с огнём.

Что такое? Непонятно:

Будто чёрная стена,
Но за нею шевеленье,
Словно ждёт там Сатана,

Злой владыка Стаколи…

«Кто сидит за этой стенкой?

Я один владыка здесь!» —
Говорит он. Ему черти:
«Но такой моментик есть…»
Стак решил, что это плохо,
И они лежат в пыли,
Злой владыка Стаколи…

За стеною кто-то бродит и шевелится во тьме,
Стак всё слушает и злится:
                                «Кто в Аду перечит мне?
Неужели ведь не страшно? Я один владыка здесь!»
«Ты владыка, это верно, но один моментик есть», —
Отвечает ему стенка:
– «Ты всего лишь человек,
Я же – грома сотрясенье и исток явлений всех».
Стаггер так и сел на землю,
                                 и сидит теперь в пыли.
«Мне-то ни к чему корона —
                                 я гора и молний блик»,
Злой владыка Стаколи.
«Чёрная морская бездна – вот ещё один мой лик»,
Злой владыка Стаколи.
«Мне-то ни к чему корона —
                                 я гора и молний блик».

Песня оказалась длинной; режущая игла подползала к краю пластинки, и я забеспокоился, что версия Ханибоя окажется неполной. Невзирая на беспокойство, от последних строк волоски на моих руках встали дыбом: я никогда их не слышал и совершенно не ожидал, что песня примет подобное направление. Когда он закончил петь, я скрыл своё волнение и стал писать нужную информацию на конверте пластинки.

Закончив, я поднял глаза: многие собравшиеся смотрели на меня с Ханибоем в ужасе, будто мы были двумя мокасиновыми змеями, заползшими в барак. Подобной реакции не встречал ни один гриот[36]. Когда я воспроизвёл запись, проверяя её слаженность и целостность, готов поклясться – некоторые в толпе заткнули уши.

– Никогда не слышал этих куплетов, – сказал я.

– Наверно, стоило спеть что-нибудь пободрее, – заметил Ханибой.

– Вы сами сочинили эти строки?

– Сам? Да вы что. Кому бы пришло подобное в голову? Разве что белым, – он издал короткий лающий смешок.

– Если не вы их сочинили, откуда вы их узнали?

Тут уверенность Ханибоя в себе впервые на моих глазах развеялась.

– Не хочу это сейчас рассказывать.

– Но я считаю, это важно. Для истории и…

– Нет, сэр. Хотите лучше «Нюхни-ка за меня»? – предложил Ханибой, а потом наклонился и прошептал:

– Потом, мистер Паркер. Договоритесь с Кроссли пустить вас ко мне во двор и прихватите бутылку – я про неё знаю.

Я хотел продолжить расспрос, но знал, что это бессмысленно. Придётся ждать.