Живой труп. Часть 2 (СИ)

   Рука потянулась за телефоном, но тут память атаковали призраки прошлого. Он снова увидел, как пытается встать с заплеванного пола подвальной харчевни. Перед лицом мелькают носки стоптанных ботинок. Подонки норовят попасть в голову, а он еще защищается, но чувствует, что долго не продержится. И вдруг рощинская шпана разлетается в сторону. А сверху, словно с Небес, тянется дружеская ладонь и возникает улыбающееся лицо Рахимова.

Потом память на мгновенье перебросила в Лондон-клуб и понеслась дальше на подернутые мартовской наледью тротуары старой столицы. Он вспоминал, их частые прогулки, когда Рахимов учил искусство обнаруживать "хвост" и уходить от слежки, азам конспирации, и прочим премудростям выживания и борьбы подпольщика - профессионала. Иногда они просто подолгу беседовали, а мимо шла вечно куда-то спешащая московская публика. В узких пролетах старых улочек хозяйничал сырой и холодный мартовский ветер. Но уже по-весеннему яркое солнце играло на водосточных трубах, кокардах дворниках, алых щечках проходящих мимо барышень.

   " А ведь это далекая не худшая часть жизни! И он стал тогда ее важной составляющей, твоим другом и наставником!"

   В довершении Александр словно воочию увидел, как Рахимов сейчас растянувшись во весь рост на старом тулупе увлечено читает книгу, не подозревая, о новом предательстве, и что на всем его планах, а может и самой жизни уже вынесен приговор.

   Телефон снова отправился в карман. Александр решительно двинулся обратно к машине, но, не дойдя нескольких шагов, остановился. Опять откуда-то из темных закоулков внутреннего ада накатили мутная волна страхов и сомнений. И кто-то проникновенно зашептал на ухо:

   " Ради своей борьбы он, не задумываясь, принесет в жертву твою судьбу, да и твою жизнь. Почему же ты не можешь отплатить тем же? Или так хочешь с ним за компанию на каторгу?"

   Нервным движением он снова достал телефон, и, найдя в записной книжке Кречинского, словно на спусковой крючок, нажал вызов. В последний миг промелькнула надежда, что номер занят. Но этого не случилось. Раздались длинные грудки. Досчитав до семи, он , облечено вздохнув, хотел нажать отбой, и тут же услышал:

   - Кречинский на связи!

   От одного звука ненавистного голоса Александра чуть не стошнило, и ноги подкосились от нахлынувшего приступа слабости. Он так и не смог ничего произнести, и поле секундного молчания штабс-капитан прервал паузу:

   - Говори, слушаю. Узнал что-то?

   - Да нет пока. Вот в город еду. Хотел спросить может какие поручения будут, - сказал Александр, выдыхая скопившийся в груди воздух.

   - Тебе уже было задание. По нему работай! - разозлился Кречинский. Правда, тут же, смягчившись, добавил: - Впрочем, это даже хорошо, что позвонил. Зайдешь в винный погребок на Александровском, купишь мне кальвадос. На твой выбор, но главное чтоб трехлетний. И вот еще, - добавил он после небольшой паузы - Сходишь на одно либеральное сборище. Адресок я на телефон скину. У них там наша прослушка стоит, но ты все равно по присутствуй, понаблюдай, потом отчет напишешь. Так что вперед, действуй!

   Пряча телефон, Александр почувствовал, как обрываются и летят куда-то в бездонный колодец все сомнения и страхи. Раньше поле такого разговора, он бы сгорел от стыда. Но сейчас стало безразлично, что думает Кречинский, и какое удовольствие испытывает, от того что потомственный дворянин унижается и готов служить у него на побегушках. Мнение этого мерзавца значило теперь не больше чем то, что происходит под узким черепом ползущей в траве гадюки или голове лающей собаки. И в этот момент, словно сговорившись, сквозь облака пробилось солнце, и одновременно из кустов рядом с обочиной вспорхнула крупная птица. Сверкая пестрым оперением, она, будто вырвавшаяся на свободу душа, устремилась в небо.

   - Господи, вот он твой знак! Спасибо, что вразумил. - прошептал Александр, провожая ее глазами. Выезжая с обочины на дорогу, он чувствовал, как снова обретает уверенность. Опасность не исчезла, но уже не представала в роли безжалостного фатума. Будущее во многом зависело от его собственной воли, от его находчивости и осторожности. А подлость, которую чуть было не совершил, показалась дьявольским наваждением, рассеявшимся в лучах божьего света.

Глава 15

За двадцать километров от города Александр свернул на шоссе, и после привычной сельской дороги сразу почувствовал себя неуютно. Слева его "Уралец" то и дело обгоняли сверкающие полировкой монстры североамериканского, немецкого, итальянского производства. Впереди тащились на небольшой скорости коптящие грузовики. По мере приближения к полицейской заставе машин становилось все больше. Вскоре уже и левый ряд не пролетал мимо, надменно не замечая тихоходов, а тащился с ними в одном потоке.