Читаем Живой Журнал. Публикации 2001-2006 полностью

Живой Журнал. Публикации 2001-2006

Итак, я жил однажды в иностранном городе К. Жил не в центре, а у леса.

Внезапно оказалось, что мои честные деньги, деньги довольно большие, вдруг завязли между винтиков чужой бюрократической машины. Мои руководители, а они были именно руководителями, а не начальниками, и хорошими людьми, пытались ссудить мне этих разноцветных денег. Но я, питаясь мюслями, давно дружил с отребьем третьего мира — с иранцами и реликтовыми тунисскими евреями одновременно, с китайцем и пакистанцем, а также крохотным человеком неизвестной народности. Он-то как раз и увидел, что я нашёл на помойке телевизор и довёл электрический ящик до ума. Потом он смотрел, как я воткнул в антенный ввод витую пару и привесил на разведённые концы пару пивных банок. Мой знакомец, с трудом поменявший в этой стране привычное направление письма, восхитился этим. Дело в том, что за легальную антенну нужно было платить налог, да и стоила она дорого. Скоро я делал самодельные антенны приятелям-арабам — они несли мне пока ещё полные банки, зная, что они будут подготовлены к заоконной инсталляции вместе.

И вот однажды, выйдя во внутренний дворик, я обнаружил, что из большей части окон моего дома свешиваются парные банки из-под пива, раскачивающиеся на проводах. Ветер тихо пел в них, и банки звенели.

Это был звон славы, слышите вы, гады! Поэтому мне ни хуя не страшно терять, и ничего никому не надо доказывать.

Всё, ушёл.

8 февраля 2002

История с объяснительной запиской

Ну вот, с-суки, теперь я объясню, почему вы влетели. Вы, я знаю это наверняка, ещё не научились работать с Сетью, но, может быть, эту историю вам кто-то перескажет. У всех весна, у всех умирающая суббота, но вы не правы.

Вы не правы, во-первых, потому что подошли, ко мне, старичку, и сразу меня ударили по носу. В моё время ночью шпана подходила медленно и сначала спрашивала-утверждала: "Дай десять копеечек". И ты мог объяснить шпане, что ты одной с ними крови, или то, что сукровица и юшка ожидает шпану, цена не стоят денег, а деньги не стоят крови. Но вы этого не сделали. Вы подошли и неумело дали мне по носу. А я из-за этого уронил свою книжечку, где клуб Дюма, голые тётеньки скачут на змее и творятся прочие дела моего любимого Переса Риверте. Я уронил её в грязь, и это было неправильно. Если вы хотели работать на поражение, то бить надо было резко по затылку, а потом метелить ногами. А по носу надо бить… Но я вас учить не буду, как надо бить по носу.

Во-вторых, вы не посмотрели мне на ноги. А на ногах у меня были киевские вибрамы, если кто знает, что это такое. Привет распавшемуся СССР и прочей антикварной обувной промышленности.

В-третьих, если старичок стоит с пивом и книжкой рядом со входом в метро, это не значит, что он миролюбивый и податливый. И если мужик толстый, не значит, что он добродушный. И если я интернационалист, то это не значит, что я очень люблю людей. И если ноги у меня были перебиты, это не значит, что они вовсе не поднимаются.

В-четвёртых, козлы, (это я начинаю немного вибрировать голосом), в-четвёртых, вы пытались опустить мне почки, а вот с этим я решительно не могу согласиться. И у вас не было ножа, а это уж не годится никуда. Не надо приставать к неизвестным вам толстякам у метро, особенно произнося всякие слова вроде сикирэмгётановасиким, потому что я был там и сям и много чего слышал.

В-пятых, драться вы не умеете. Вам страшно и больно, когда вам ломают руки. А это в драке недопустимо. Видать, вы не учились драться в школьных сортирах, с мокрыми от слёз лицами, на мокром кафельном полу, в кругу ненавидящих вас сверстников. Вас не учили профессионалы позже — и об этом вы могли бы меня спросить, но вы сразу ударили меня по носу.

Вы могли бы меня спросить, от чего я печалюсь, но мой спермотоксикоз вышел чистым адреналином, весна приобрела вкус оттаявшей земли и крови — запах радости и веселья. Извиняться мне нечего — по крайней мере вашего дружка, что не вмешивался, а только выл как ша-кал, я не тронул. Знайте, суки, что четвёртый никогда не вмешивается. В драке ему места нет, он только лезет пнуть ногой, добить. А если его подельников кладут в грязную жижу, то он может только бегать за подмогой. А подмога у вас, видать, была далеко.

Одна беда — некий либеральный журнал только что заказал мне рассуждение о мигрантах и национальной терпимости, а как я буду теперь вымучивать из себя это, предположительно либеральное, рассуждение? Вы вынудили меня врать, и вот настоящая причина вашей беды.

Ну, и наконец, отдельное спасибо ментам из неизвестного мне подразделения ЮЗО, которые смотрели на всё это дело, но не вмешивались — ни в начале, ни во время, ни после того, как всё это кончилось.

10 февраля 2002