Живой Журнал. Публикации 2001-2006

Потом, впрочем, напечатали дневник этого удачливого писателя, и в нём-то…

02 октября 2003

История про Нагибина № 4

…Итак, напечатали дневник этого удачливого писателя. Нет, дело тут не в разного рода внутренних трагедиях, которых у каждого человека полно, а у писателя — тем паче. Просто народное сознание предполагает для профессии этого рода многочисленные страдания, может быть колючую проволоку, петлю, смерть под забором. Как сказал старый зек полуобморочному Синявскому — «не тужи, писателю и умирать полезно». Нужды нет, что писателей у нас было (и есть) много, может, больше, чем у иных народов. Один из них, по словам другого, бил жену велосипедным насосом. Это мелкая, но запоминающаяся онтологическая деталь.

Поэтому странным кажется Нагибин, спокойно признающийся в кутеже и в наличии личного шофёра.

Давид Самойлов, в своих воспоминаниях говорил об этом жанре так: «Воспоминания пишут по многим причинам. От одиночества и ощущения гибели, как пишут записку на тонущем корабле и, запечатав её в бутылке, вверяют волнам бурного моря, авось и прибьётся к какому-нибудь берегу последний вопль о кончающейся жизни. Пишут свидетельские показания о событиях, чтобы распутать клубок неправды, а то и ещё больше запутать его. Пишут из любви к повествованию и от скуки. Пишут из тщеславия — объяснительные записки о собственной личности, направленные суду потомков. А на деле получаются саморазоблачения, ибо нет ничего наивнее и откровеннее, чем люди, склонные к самолюбованю».

Из вот появился дневник Нагибина, больше похожий на мемуары, ибо сам автор отредактировал его и готовил к печати.

Получилась книга странная и страшная. В ней писатель проговаривается — и именно это страшно. Там больше всего он пишет о заграничных командировках, выездах-невыездах. «Так всё-таки почему меня хотели лишить Брейгеля и Тинторетто, жирных венских скворцов, горячих колбасок с жёлтой горчицей и общества симпатичных людей?». Этот упрёк обращён не то к чиновникам, не то к мирозданию. Он сам признаётся: «Причина моей нынешней художественной продуктивности во мне самом, а вовсе не в сценарной замороченности, редколлегиях, самотеке, возне с молодыми авторами и назойливости так называемых друзей. Я сам источник суеты, придумываю себе неотложные дела, липовые обязательства, лишь бы не заниматься тем единственным, для чего родился: писать рассказы». Первая цитата короче, но она убийственней. В ней объясняется существование барьера, преодолеть который было невозможно.

02 октября 2003

История про парность задных

Ну, наконец-то. У всех были пары — вот у Лейбова был Ольшанский. И у Ольшанского был Лейбов. И у evva была какая-то пара. Или она пара была. Тьфу, я запутался. У всех всё было, у всякого катода — свой анод. Только у меня не было, хоть я и любил всех. (По логике дела, все могли навалиться на меня гуртом, но никто не решил наваливаться). Ну, а протом нашлась такая девушка из Тольятти под названием ronny_. Правда, пара у меня была несколько недоделанная, надулась, назвала меня мудаком, да и сгинула.

Правда, перед этим она почтила меня персональным письмом, загадочным, как дзен (сегодня всё вокруг напоминает мне дзен, видимо, потому, что я писал про Дэвида Митчелла). Письмо, впрочем, чудесное — "О Великий! Прощайте! Мне бесконечно жаль. Свежесть — она не бывает вторая… Блядь, еще бы чуть о других думал — цены бы тебе с твоими простынями не было." — ну, и тому подобное далее. Я сразу вспомнил, чудесную историю — при Государе императоре Александре III в кабаке напился солдат Орешкин. Ну, натурально, начал буянить, бить посуду и ругаться скверными словами. Ему начали тыкать пальцами в портрет Государя на стене, успокаивать, но Орешкин орал, дескать, плевал я на вашего Государя! Его, естественно, арестовали и, доложив по начальству, завели дело об оскорблении Его императорского величества. Дело было доложено самому Государю, и ознакомившись с ним, тот начертал на титуле: «Дело прекратить, Орешкина освободить, но впредь моих портретов в кабаках не вешать. Передать Орешкину, что я на него тоже плевал».

Upd. Сердце моё разбито, мне открыли глаза — это не моя пара. Оно ещё и не девушка. И пишет о себе так: "Я абсолютно свободно гуляющий кот — смотрю — нравится, включаю и читаю. Разонравилось — вычеркиваю. Вот тока что вежливо попросил Чингизида спрятать его простыни под кат — не спрятал. Больше он не будет иметь счастия быть прочитанным мною".

02 октября 2003

История про Нагибина № 5

…Но дневник — это откровение человека, написавшего за сорок лет до этого вещь с сюрреалистическим названием «Гвардейцы на Днепре». А в дневнике он писал о том, как на броне танка привезли, прикрученные тросом три тела наших танкистов — страшные и обгорелые. А у одного из них торчал и выгоревших штанов завиток кала. И про прочие правдивые подробности написал там Нагибин.